Халхин-Гол. Часть 7: Победа

нежном, чувственном прикосновении к её клитору, стонала при поцелуях истекающей внутренним соком вагины. Как это чудесно! И опять её стон: «Я изменила! Но как мне сладко! Я хочу ещё!»

Измена, сладкая и порочная. Она как наркотик. Попробовав раз, остановиться порой почти невозможно. Омут наслаждений и сильных эмоций затягивает, все глубже и глубже. И даже зная, каков будет финал — бросаешься в омут с головой. Сладкое обаяние порока сводит с ума и пьянит, как крепкое вино.

Но я убедил Марину, что это совсем не измена, а воинская обязанность — постоянно им быть готовой к бою. А какая готовность, когда ты страдаешь от недотраха? Как пошутил или серьёзно сказал наш пожилой военврач 2 ранга: «Хронический недоёб — причина всех женских болезней. Именно так! Боритесь с ним всеми способами!». Вот так! И мы «боролись» всю ночь!

Тут и наша статная красотка Оксана подтвердила, что получив ласки и чудесно кончив, она потом несколько дней чувствует себя великолепно. И стреляет без промаха! Так что, Марина, лучше скажи спасибо нашему чудесному капитану, а я пока лягу и раздвину ножки — сейчас моя очередь! Все девушки дружно засмеялись и все выпили за моё здоровье.

Страстью пылает человеческое сердце. Особенно когда видишь загадочный взгляд женщины. Ведь один только Бог знает, сколько маленьких секретов таится в их сердцах. Как чудесно искрились глаза Оксаны в этой полутье. А я этой ночью был просто счастлив — мне очень повезло!

Оксана быстро кончила, видимо была сильно возбуждена. Мы сидели в палатке совсем голыми и отмечали нашу военную удачу. Затем стали рассказывать пьяными голосами смешные истории, а я выдал анекдот:

— Иван, ты уже пробовал секс втроем?

— Еще нет.

— Ну если хочешь попробовать, то беги домой, может ты еще успеешь.

Девушки так хохотали, что их смех донёсся наверно и до японского штаба. Какие они сейчас довольные — они живы, отлично воевали и их наградили! Заодно я выдал стишок:

Японец Кураки захотел с нами драки,
Но наш бравый лётчик Коккинаки,
Полетел ночью в самый тыл Кураки.
И, показал Кураки, где зимуют раки.

И опять хохот. Мы все были счастливы — остались живы в этой бойне, девушки лихо заработали по три медали и премию. Бубликова сейчас младший лейтенант, я капитан, девушки получили пилу на петлицы — старшина! И я им выдал новость — буду вскоре начальником Московской школы снайперов. А мы, товарищ капитан? Если будете себя хорошо вести, то возьму вас всех в школу инструкторами. И громкий вопль: «Будем!»

И это подтвердить доверили уже Булочкиной! Мы теперь с ней «общались», как командир с командиром — смеялись девушки. Как она орала — я вначале сделал ей куни! А потом получил и потрясающий минет, но уже от младшего лейтенанта! Все были в восторге!

Тут вдруг Марина, густо покраснев, что видно было и в полутьме, спросила, мол то, чем мы сейчас занимаемся — это случайно не блядство? И девушки затихли... А я, встав во весь рост, менторским тоном выдал им свою истину:

— Блядство ‒