Монастырские рассказы. Глава 3

повинна за последние одну-две недели.

— Нет, право слово, — ответил я. — славная сцена между отцом Юстасом и Эмили убедила меня в обратном.

— Ну что ж, — сказала моя прекрасная наставница, — я знала, что в один из дней отец Абеляр трахал трех самых красивых послушниц, а потом и нашу настоятельницу. К этому времени ты также знаешь, Огюст, что настоятельница не обязательно самая уродливая, старая или набожная женщина в монастыре, а леди Беатрис была очень красивой и чрезвычайно похотливой женщиной. В данном случае отец Абеляр не пробыл в ее личных покоях и десяти минут, как яростно зазвенел звонок, и меня попросили немедленно принести прут. Здесь я должна упомянуть, что я испытала на себе действие этого оружия, и хотя я и была еще новенькой, но считалась одной из посвященных. Как это произошло, я вскорости расскажу тебе, хотя и не раньше, чем закончу свою историю.

Сначала я спросила настоятельницу, нужно ли ей мое личное участие, но она ответила: «Конечно же, нет», и, показывая, что она совершенно готова, расположилась на краю кровати, наполовину сидя и наполовину откинувшись, поставив каждую ногу на стул и раздвинув их настолько широко, насколько они могли растянуться. Между этими прекрасными колоннами из слоновой кости мы поместили отца Абеляра, который склонился к ней и начал ее целовать, и выпятили его зад, чтобы он в полной мере насладился моим служением.

Я, помнившая, как два месяца назад отец Абеляр посвящал меня таким же прутом, не пощадила его! Я осторожно прошлась по его ягодицам. После нескольких жгучих ударов моя повелительница крикнула: «Правильно, поддай ему хорошенько. Его член начинает вздыбливаться!» Я повторяла свои попытки до тех пор, пока на здоровой подтянутой коже его ягодиц не появились небольшие кровавые разводы. Наконец, как только его член достиг твердости, он взял его в руку и хорошенько вставил в пылающую киску миледи, губки которой уже давно раскрылись. Он двигался как сумасшедший, немного изменяя свои движения, время от времени приподнимаясь, чтобы увеличить силу своего следующего нисходящего толчка. Я продолжал охаживать его ягодицы розгой, что лишь усиливало эффект его наслаждения, пока он рыскал по ее внутреннему святилищу своим разящим копьем. В конце концов, он, казалось, потерял над собой контроль, но я знала, что он наполняет эту жаркую пещерку потоком своей страсти.

После окончания их встречи настоятельница выразила мне свою огромную признательность и разрешила мне остаться в постели до завтрака следующего утра. Такая привилегия высоко ценилась нами, послушницами, и я поблагодарила ее и удалилась, оставив их в покое, в котором, я не сомневаюсь, отец Абеляр очень нуждался.

Меня чрезвычайно позабавила эта история, тем более, что я совершенно не знал о таких вещах, как порка и розги. Но мое любопытство уже пробудилось, и я стал умолять свою наставницу рассказать мне о насилии, которому она подверглась во время своего послушничества. На это она поначалу возразила, сказав, что надеется, что я еще