Сны в жаркие летние дни

и когда он вернулся домой. До поздней ночи, поди, гулял с друзьями. Он лежал на животе в одних трусах, сверкая грязными пятками. Я тихо прикрыла его дверь и прошла на кухню, где принялась готовить завтрак.

Проснулся он только ближе к полудню. Я уже успела не только разложить свои вещи, но и произвести небольшую уборку в нашем жилище, которое он за три недели успел привести в полнейший бедлам. Особое спасибо мне хотелось сказать за гору посуды с засохшими кусками пищи на ней, которое было оставлено к моему приезду. Немного изумил и сбор грязной одежды, в которой встречались как рваные и грязные футболки, так и трусы с попадающимися белыми пятнами. Я поскребла ногтем, но и без этого было ясно, что это капли засохшего семени. В его возрасте это нормально, поэтому даже высказывать ему не стала, а отправила одежду прямиком в стирку.

После обеда я решила себя вознаградит и наконец-то отдохнуть и побездельничать. Вытащила из кладовки раскладушку, поместила под тень абрикоса и забралась в нее с электронной книгой. От «Ста лет одиночества» Маркеса меня оторвал чей-то беспардонный оклик «Эй!».

— Эй, — повторил он, — привет!

Я убрала книгу и повернулась в сторону шума. За воротами стоял молодой невысокий, но плечистый парень моего возраста.

— Привет, — ответила я, лихорадочно пытаясь вспомнить, знакомы ли мы.

— Ты Лиля?

— Да.

— Это я, Мишка! — было брошено так, будто бы я должна была сразу все понять.

Мое молчание, видимо, затянулось.

— Ну, Мишка! Егоров! Из тринадцатого дома! — не унимался он.

И тут меня осенило. Это «гОра» — местный хулиган, которые ввязывался во все драки и дразнил ребятню. В последний раз, когда я его видела, он был гораздо меньше. За прошедшие шесть лет он подрос и нарастил мышцы, превратившись в мужчину. Не отличаясь особой красотой, Мишка брал наглостью и уверенностью в себе.

— А, Миша, — проговорила я, давая понять, что вспомнила.

— Ага, — нелепо вторил он.

Расценивая это, как дружеский жест, он облокотился на забор и стал меня разглядывать. Мне стало неуютно, а мои футболка и шорты показались слишком короткими.

— Сколько лет прошло! — довольно продолжил он.

— Шесть, — лаконично ответила я.

— Да, шесть. Когда мы виделись в последний раз, ты была без этого всего, — он руками изобразил грудь и попу.

— Наверно, — мне стало немного неуютно.

— Надолго приехала?

— На все лето.

— Это хорошо, — выдохнул он, — Что вечером делаешь?

Я взглянула на него с некой опаской. Мне были непривычны такие прямота и простота в речи, я терялась.

— Пока не знаю.

— Приходи к реке у моста, — он предложил это так, как будто там собираются все сливки общества, — Там все наши будут. Увидишься со всеми!

— Спасибо, я подумаю.

— Ты не думай, а приходи, — улыбнулся он.

— Хорошо, я подумаю.

— Буду ждать, — бросил он, разворачиваясь, — Очень.

Его голова с плечами проследовали вдоль забора и скрылись за углом дома, оставляя меня в некой растерянности. За это время я успела несколько раз взвесить его