Такое простое слово «нет»

что не может ничего толком сказать, что решается. Опираясь на колени Сэма, он приподнимается и тихо, с трудом заставляя себя говорить, произносит ему на ухо, — Есть одна вещь, о которой я хочу тебя попросить. Сэм, ты исполнишь для меня маленькую просьбу?

— Ко... конечно, — хрипло соглашается Сэм, подписываясь сам не зная на что. Он безгранично доверяет Дину, зная, что тому и в голову бы не пришло причинить ему вред. Дин по умолчанию его ангел-хранитель, как такому можно не доверять?

— Тогда... трахни меня, Сэмми. И заметь, я не прошу тебя быть нежным. Сделаешь? — на последнем слове в голосе Дина прорезается очаровательная хрипотца, от которой у Сэма окончательно мутится рассудок. Как будто мало было уже того, что именно Дин сказал.

— Что? — оторопело спрашивает он, опасаясь, что чего-то не расслышал.

— Слушай, ты, кретин, не заставляй меня повторять это ещё раз, — Дин резко возвращается на исходную позицию, опуская взгляд в пол. Пальцы нервно теребят воротник рубашки, а приглядевшись, Сэм замечает два пунцовых росчерка на скулах. Не послышалось. Дин выглядит слишком однозначно. Но с чего бы это вообще?... Дин раньше никогда не... Сердце заходится в бешеном ритме. К чертям. Сэм, прищурившись, ещё пару секунд изучает его лицо, затем поднимается на ноги, подхватывает Дина подмышки, заставляя встать. Тот вынуждает себя смотреть Сэму в лицо — после подобного рода признаний это даётся непросто. Дин никогда не был против того, что они делали. Но по сути, он первый раз высказался за.

— Вот ты зачем это сейчас сказал? — интересуется Сэм, начиная улыбаться, лаская горячим дыханием кожу. Дин приподнимает бровь. Кажется, подействовало.

— Ты обещал исполнить мою просьбу, — настойчиво напоминает он, и Сэм, фыркнув, бросает его на кровать. Отойдя к креслу, вынимает из сумки моток верёвки, оценивающе взвешивает её в руке. Возвращается обратно к Дину.

— Раздевайся.

Дин начинает судорожными движениями расстёгивать жилетку, за ней рубашку — путается в пальцах, краснеет пятнами, так, что Сэм в конце концов не выдерживает. Зачем Сэму понадобилась верёвка?

— Я сказал, раздевайся. Что это за представление комического жанра? Ты сам этого хотел, не забывай, — в его голосе — плохо скрытое волнение. Дин облегчённо вздыхает — слава Богу, даже если Сэм ничего и не понял, то по крайней мере обыденный вечер превратится для него во что-то более приятное. Ну и не только для него, да. Только Дин не знает, как сильно Сэм боится. На самом деле ему каждый раз страшно приказывать брату что-то сделать, но кайф, получаемый от этого, выше его сомнений. Кайф — он не от приказа как такового, он от того, с какой готовностью Дин берётся их выполнять.

Я сам этого хотел, — твердит себе Дин, накрепко привязанный к деревянному столбу-подпорке в одних джинсах, настороженно глядя на Сэма.

Я сам этого хотел, — повторяет он, когда тот начинает ненавязчиво поглаживать его сквозь ткань, и если бы у Дина ещё не стоял, то сейчас встал бы точно.

Я сам