Белоснежка

Белоснежку.

— О-о, да, да... — застонала девочка, закатывая глазки от нахлынувших чувств.

Ворчун вцепился руками в бедра и принялся наяривать девочку от души.

Белоснежка, постанывая и сотрясаясь от мощных ударов, вдруг заметила, что из-за угла домика выглядывает любопытная мордашка Глупыша. Она поманила его пальчиком.

— Тебе... ох... интересно, малыш? Уф-ф... о-ооо... Иди сюда-а-ааа... У-у-уу, какой проказник этот... ох... уф-ф... Ворчун, правда? — обратилась Белоснежка к Глупышу, когда тот приблизился.

— Что у нас тут есть? — Белоснежка улыбнулась и положила ручку на весьма ощутимый бугорок Глупыша. — О-о, да ты тоже весьма хорош.

Мило улыбаясь, Белоснежка ласково спустила штанишки гномика и очутилась перед твердым столбиком. Она нежно провела по нему пальчиками, стараясь подмахивать попкой продолжавшему буравить ее сзади Ворчуну.

— Ты такой красивый! — сказала девочка и чмокнула Глупыша в навершие. — А-а, а-аа, а-ааа... — застонала Белоснежка, т. к. Ворчун, видя как она нежно целует столбик Глупыша, удвоил силу ударов. Когда запыхавшийся Ворчун взял небольшую передышку, Белоснежка снова чмокнула красную головку.

— Я определенно хочу попробовать вот это. — Промурлыкала девочка и раскрыв ротик поглотила стержень, принявшись нежно посасывать его. — Какой вкусный!

Потом она принялась целовать кол, вылизывать его язычком, мурлыкая от удовольствия. Гномы не смогли долго выдержать и под стоны и мычания девочки пустили в нее жаркие струи с двух концов.

— Вы — просто прелесть, мои хорошие. Я вас люблю!

Белоснежка поочередно чмокнула обоих гномов. Потом она поднялась на ножки, одернула юбочку и направилась за угол.

Док сидел за широким столом и деловито перебирал бумаги. Губы его едва заметно шевелились:

— Тонна породы... Это здесь. Ага. Руды мы добыли... Белоснежка? — Док оглядел ладную фигурку девушки, не забыв полюбоваться просвечивающими сквозь ткань округлыми очертаниями с темными пятнышками сосков. — Ты хочешь поучиться вести дела? — Док напустил на себя деловитость.

— Да-да, — мило улыбнулась Белоснежка.

Она подошла к столу и нагнулась над бумагами. При этом перед носом Дока открылась в вырезе восхитительное зрелище — упругие молодые груди, уже ничем не скрытые.

— Вот здесь, — показал Док, — я записываю, сколько породы мы выработали.

При этом Док словно невзначай поднял руку и у него в ладони оказалось полновесная упругая тяжесть.

— М-м... — выдохнула Белоснежка и проворковала: — А здесь что? При этом она потянулась вперед, отчего ее грудь в руке Дока заволновалась, как живая. Заодно ее попка почти обнажилась. Док отклонился, обозревая прелести девочки. Его вторая рука проникла между девичьих ножек и легла на розовые лепестки.

— А тут у меня руда.

— Да-а? — Белоснежка лукаво посмотрела через плечо на гнома. — О-о-о, Док... О-о-о!!!

Пальцы Дока вовсю исследовали девичьи глубины, а сама Белоснежка извивалась на них. Потом она наклонилась и, расстегнув штанишки, промурлыкала:

— Ты такой милый, у тебя такой большой! М-м, м-м, м-ммм...

Нежный ротик поглотил увесистый кол, глазки закрылись от удовольствия, а язычок заметался по стволу.

Потом Белоснежка села на край стола, раздвинула ножки и раскрыла свою щелку, чуть смущенно глядя на гнома:

— Док, ты не мог бы немного выработать меня?

Док долго упрашивать себя