Ночь в заточении (Запертые вдвоём)

Я же больше не мог сдерживаться и обнял её одной рукой за талию, другой — за плечи. Её слёзы были теперь на моей рубашке, а тело дрожало в моих объятиях. Я почувствовал, как её руки гладят мою спину. Я думал: «Ну и козёл, этот Саша!».

— Ань, не жалей. Он просто был не достоин тебя, — шептал я ей на ухо.

Я уже и сам не заметил, как начал целовать её солёные щёки. В моих руках было её горячее упругое тело... Некстати я почувствовал, как у меня в джинсах проснулась похоть. Я даже попытался чуть отстраниться, чтобы не выдать себя, но девушка сама уже просто в меня вжалась. Я гладил её спину и стал опускаться ниже. В конце концов, под пальцами я ощутил её попу. Доигрался, ибо шевеление в джинсах мгновенно переросло в железный стояк.

— Прости, не знаю, что нашло на меня. Я... сейчас это пройдёт. Наверно, — я виновато шептал ей на ухо оправдания.

— Ничего. Ничего страшного, пусть, — Аня уже успокоилась и больше не плакала.

Мне было одновременно стыдно и хорошо. В меня упирались её упругие груди. Я мог целовать её, обнимать, а может, даже позволить себе большее? Я отматерил себя за эти мысли. Девчонка только что мне душу изливала, а я её, понимаешь, трахнуть хочу. Чем я лучше её бывшего мудака Сашеньки?

Джинсы сдавливали вздыбленную плоть. Это было достаточно больно. Хотелось либо выпустить естество на свободу, либо избавиться от настоятельной потребности в удовлетворении не вовремя возникшего желания.

— Тебе больно? Может, молнию расстегнуть? — неожиданно предложила Аня.

— Да. Если не сложно, — ответил я.

Я почувствовал Анины пальчики у себя на застёжке джинсов. Она долго возилась с пуговицей.

— Сейчас я. Почти. Потерпи ещё.

Наконец, пуговица поддалась, замок молнии скользнул вниз. Мой член выскочил в свободное пространство, как на пружине.

— Легче? — заботливо поинтересовалась Аня.

— Да, спасибо. Ничего, что он... упёрся в тебя?

— Да нет, не переживай! — я почувствовал, что Аня, наконец, улыбнулась.

Это было странно. Я хотел эту девушку и одновременно боялся ей как-то навредить. Мой член упирался ей в живот.

— Аня, давай-ка, наверно, отпустим друг друга. А то терпеть уже тяжело, — принял я волевое решение.

— Может, тебе помочь? Только обещай, что не будешь считать меня... из этих женщин.

— Ты что! У меня и в мыслях бы такого не возникло! Но ты не должна ничего такого делать для меня...

— Я... я хочу, чтобы тебе было хорошо. Мне с тобой хорошо.

Она снова прижалась ко мне. Странная девушка. Судя по всему, доставить мужчине удовольствие было для неё чем-то важным. Даже каким-то болезненно важным.

— Пожалуйста, — прошептала она.

— Я... если ты не против...

Аня села на крышку унитаза и высвободила из трусов мой член.

— Подожди. Я сейчас.

Я нащупал раковину и кран. Открыл воду, нажал на рычажок ёмкости с жидким мылом. Прохладная вода несколько остудила готовую разорваться головку. Она была уже вся в выделившейся смазке. Я тщательно всё