Дистрибьютор. Глава 22

Алёне третьим по счёту. Они ласкали член губами, водили языками по стволу, с трепетом наблюдая, как ствол вновь задирается на тридцать семь.

Три мужские задницы выстроились в ряд, прижимаясь друг к дружке, повиливая перед эрегированным женским членом, призывая его к работе.

Алёна взбиралась на наложников, переходила от дырки к дырке, заново испытывая мужские сфинктеры на прочность, покрывая девочек. И не было в маховых ныряниях Весталки и намёка на усталость, только механическая животная похоть, завязанная на желании подчинять и осеменять.

В моём присутствии на церемонии обращения неофита в бирюзовую веру больше не было необходимости. Парни сами завлекали в сети Рыженковских молодчиков, и вскоре большая часть качков с вожделением отдавалась рыжей бестии в игровой комнате. Смотреть на мужскую оргию без содрогания не было сил, я уходил к себе, в задумчивости потирая бороду.

Мои тайные связи с альфами и бетами, работавшими всё это время под колпаком Вени Дырко, налаживались по мере того, как защитная система Секты рушилась на глазах. Власть Ключа переходила под наш контроль, а значит, действовать нужно было всё более осторожно.Несмотря на постоянный прирост гарема, состоящего исключительно из мужчин, Алёна оставалась непознанной, одинокой в своём стремлении расстаться с девственностью. По странному стечению обстоятельств единственным мужчиной, который представлялся ей достаточно активным, чтобы подчинить себе весь её мужской задор, был я. Видимо, мои габариты и железная закалка в застенках Храма, сыграли в формировании этого мнения немаловажную роль. Алёна восемь месяцев подряд драила мои гениталии, готовила яйца к доению, и весь тот ужас, который испытывали девственницы-доярки перед смертельно опасной эрекцией тасманского дьявола, передался ей благоговейным трепетом. Она красила меня в охру. По собственному признанию переживала странные сексуальные фантазии, направленные на меня и Анжелу.Утренняя эрекция сопряжена с кучей неприятных ощущений. Мочевой заполнен под завязку. Но это ничто по сравнению с ломящим чувством безысходности, царящим в паху. Мышца под мошонкой, как каменная, держит в тройном узелке все выходы наружу. Мне с подросткового возраста знакомы нюансы мочеиспускания в эрегированном состоянии. Тем более жалко смотреть на страдания Алёны.

Она ныряет ко мне в постель, попой прижимается к паху, сворачивается в клубок.

— Димочка, я не знаю, что делать, — подрагивает всем телом.

— Что случилось? — мычу спросонья. Понадобится два домкрата и стадо нечисти, чтобы поднять мне веки.

Подымите мне веки!

— Я хочу писать, но не могу, — Алёна елозит попой, притираясь к моему вздыбленному члену.

— Почему не можешь? — я с тревогой приподнимаюсь на локте. Веки разлипаются и тут же сворачиваются в трубочку.

— Член не расслабляется, — лопочет она почти шёпотом.

— А-а-а, — прихожу в себя, понимая глубину дилеммы. Улыбаюсь. — Дай потрогаю, — тянусь к ней, с лёгкостью нахожу колом торчащую вдоль живота бейсбольную биту, которая пышной расщеплённой залупой подпирает сиську.

— Да, здесь без дрочки не обойтись, — озвучиваю результаты первичного осмотра.

— Что, всё так серьёзно? — лопочет рыжая зайка. Водопад вьющихся рыжих волос красным пожаром расплескался по постели. Волосы лезут в рот, щекочут 

---

Группа, Фемдом, Фантастика

---

Вернуться назад