Вторжение? Часть 4

мужчин, самолюбие и самоуважение. Наказала уйти пораньше спать, чтобы не мешала мне общаться с Еленой.

С которой мы выпили медовухи, закусили разносолами из погреба Ивана.

— Ты не обижайся, Лен, — начала я. — у меня с твоим отцом была интимная связь.

— Он вдовец, чего мне его контролировать и ревновать... — как бы вяло произнесла хозяйка.

— Он был несколько пьян, проболтался о неестественной связи с тобой! Я вначале не поверила, но днём спросила у Нади. Та так же сказала, что Иван имеет такой... грешок!

— Это лишь его фантазии... больные мечты, так сказать. Не было ничего подобного! — для непосвящённого убедительно сказала Лена. — Последний его поступок тому свидетельство!

— А я уже размечталась: думала встретила родственницу по проблеме... Мою целку тоже отец порвал. — хоть и могла я внушением вывести Лену на откровенную беседу, но решила испытать свои способности вести диалоги. — Я в юности была очень строптивой и на угрозы запереть меня в темнице до замужества, отвечала дерзко...

— Как пацан? — перебила Елена. Она откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ногу.

— Ты подобрала нужный эпитет! — ободрила я Елену и так же приняла вольную позу. — Однажды один парень так сильно зажал меня в уголке... Ну ты понимаешь в каком... Оставил на жопе синяки, на шее засос. Я затонировала его маминой пудрой, но она всё равно заметила покраснение и начала сношать мне мозги. Я завелась, и оголила задницу, показала ей какие следы могут оставлять мальчики. Ох она взбесилась! Как только пришёл отец, рассказала ему и тот при ней завалил меня на свои колени, оголил попку и начал шлёпать по ней тапком. Бил вроде недолго, но я ощутила оргазм...

— Орга-а-азм... — Лена так произнесла это слово, что я не поняла, спрашивает она или поддакивает.

— А что тут удивительного? Мастурбировала я уже проворно. Как бывает приятно — знала. Но когда сама себя это одно. А тут совершенно по-другому... Мне хотелось, чтобы он бил меня меж ног, смотрел на мою попку. Да, что тут скромничать — я была готова раздвинуть ягодички, чтобы удары касались письки, чтобы даже мама видела сжатие моей... пизды. — сильно вжившись в роль, я начала материться, почёсывать себя по низу живота, развела ноги. Из межножья сразу вырвался поток феромонов, достиг ноздрей собеседницы. — Но мама пожалела меня, сказала папе, что этого урока хватит. Ночью я поняла, что те полминуты, когда мужчина смотрел на мою задницу, были самыми лучшими с детских лет. На следующей неделе мама работала во вторую смену, и я в первый же вечер пригубила пива... для запаха. Натёрла шерстяным рукавом шею и грудину докрасна. Начала дерзить отцу. Слово за слово, и я с оголённой задницей лежу на его коленях, а тапок... тапок ебёт меня... образно конечно, с каждым ударом будто проникает за целку. И этого мне хватает, чтобы почувствовать оргазм, такой мощи, какой ни разу не испытывала самодрочкой. С десяток шлепков получила, поднималась