Пари

посмеялись:

— Доедешь, и так, — дружно сказали они. — Закаляйся, Ленка.

А если так, то одеться пришлось как обычно теперь: тонкие чулочки на резинках, короткая, едва прикрывающая попу, юбка и блузка. Под блузкой ничего нет, юбкой тоже голое тело, а сама юбчонка такая короткая, что при ходьбе приходится семенить, а сидя — сжимать коленки, чтобы не мелькали голые белые ляжки...

Безусловно, приготовления были волнующим занятием, очень часто Елена замирала и внимательно смотрела в зеркало. Смущенно сжав губы под взглядом мужа, она методично готовилась. Когда Владимир бросал на неё особенно долгие и тоскливые взгляды, она не выдерживала и только горько вздыхала. Елена так и не смогла привыкнуть к тому, что муж видит ее в таком позорном наряде — смущалась. Так и теперь: наспех натянув на себя стыдную одежду, она метнулась в прихожую, где, заранее приготовленные, стояли две тяжелые сумки с продуктами.

— Это я на дачу купила, — пробормотала она, глядя в сторону, словно извиняясь за напрасную трату семейных денег. — Надо же чем-то питаться два дня...

Владимир молчал, и тогда Лена, словно нехотя, подняла на него свои густо подведенные глаза.

— Ты презираешь меня? — негромко спросила она.

— Нет, я презираю себя. Вернее, нас обоих. А себя — за то, что не могу защитить тебя от унижения. Это ведь ужасно — бежать как собачка по первому зову этих скотов.

Опустив голову, Елена молча вышла. Стоя у окна, Владимир глотал слезы, глядя сквозь стекло, как его Леночка, Ленок, Ленусик, его любимая жена, торопливо семенит на своих высоких каблуках по холодной улице. В обеих руках у нее тяжелые сумки с продуктами, которые она послушно накупила для мужчин — пресыщенных грубых скотов, которые внезапно приобрели власть над нею...

«Ее сделали шлюхой, — в который уже раз пронеслось в голове. — Бедная Лена. Бедный, бедный я...», — и от мысли, что его любимая жена сейчас бежит с голой попой к электричке, чтобы ехать к мужчинам, отдаваться им, у Владимира закружилась голова.

Стук колёс электрички убаюкивал её — она давно забросила автошколу, ребята её не подвозили, приходилось пользоваться общественным транспортом. Рядом на сиденье тряслись две тяжеленные сумки с продуктами. Электричка была полупустая, тем не менее, на передней лавочке наискосок от нее оказался пассажир. Черноволосый мужчина кавказских кровей, не слишком стесняясь, пялился на её голые ноги в короткой юбке. Елена настолько сильно прижимала ноги друг к дружке, что через некоторое время икры заныли.

«Слава богу, он не пристал ко мне, — думала она, идя по тропинке к свету дачи, — хотя, если бы я не сделала строгое лицо, точно бы подошёл». Что-то заставило её остановиться у самых ворот. Тёплый ветерок приятно обдувал лицо, теребил волосы, растаскивая отдельные пряди по лбу и щекам. Чуть постояв, она собралась с духом и, вдохнув побольше воздуху, вошла в освещённый двор.

Мужчины стояли на веранде, стреляли пробками из шампанского и тут же из горла пили каждый свою бутылку. Игорь зачем-то нацепил на себя простыню в виде накидки