Нежные оковы

и наконец отпустить свою боль. Боль сомнений, боль неразделенных чувств, боль одиночества. Все это уходило из нее вместе со слезами, навсегда? Не знаю, не могу знать. Но буду стараться. Нет, стараться — плохое слово. Хотелось укрыть ее от всех бед мира, смогу ли? Да, должен, но смогу ли? По крайней мере я не должен быть источником проблем, а с остальным мы справимся. Стоп, я уже сказал Мы, вот оно значит как. А ведь верно: Мы. Мы пойдем по жизни вместе рука об руку, пока хватит сил, мы будем держаться друг друга. Это даже уже не выбор, нет уже выбора, я пытался прожить без нее, она пыталась, мне казалось, что я справился с этим, но вот я опять здесь.

Я начал вспоминать, как все было с самого начала и понял что врал, врал самому себе. Я испугался, тупо испугался. Потому что почти с самого начала я чувствовал к ней больше чем просто влечение, не сразу не с первой встречи, но как-то незаметно это проникло в меня, и я боялся это принять, боялся что это ограничит мою свободу. И я стал бороться с этим, мучил себя и ее. Мне больно было делать ее больно, но я все равно делал. Больно делать ей больно... Дурак, какой дурак! Хотел узнать что такое любовь, а вот она! Похоже я люблю эту пышечку, что заливает сейчас слезами мою рубашку.

Она успокоилась, вытерла слезы и чуть отстранившись отвернулась в сторону, помолчав с полминуты она вздохнула и глядя мне в глаза спросила.

— Почему ты теперь со мной? Пожалел или стыдно стало? — ее взгляд сверлил меня, не давая соврать или уклонится.

— Я люблю тебя, — три словапрозвучали тихо и ровно, одно за другим. Все, я это сказал, стало как-то легко и спокойно.

Она переменилась в лице, смотрела, изучала по миллиметру мое лицо, мимику губ, выражение глаз, пыталась понять, не игра ли это, а разобравшись, нежно поцеловала меня в губы, смутилась как школьница и прижалась ко мне щекой, охватив торс руками.

Марина оставила нас, уехав к одному из бывших любовников, я знал, что ей сейчас нелегко, но с первой встречи мы понимали, что рано или поздно так будет, и я буду не ее, а одним из тех, что был ее. Впрочем с благословения Ани мы еще не раз будем радовать друг друга. «Как же так», — спросите вы? А так, я люблю Анечку и потому не откажу ей, а она...

Марина удивительная женщина, она как мать нам с Аней, она спасла Аню от самой себя, а меня сделала мужчиной во всех смыслах. Мы с Аней любим ее и хотим, чтобы она была любима, и потому иногда будем делить с ней постель, и я, и Аня. Мы шли по набережной, желая прогуляться перед «сном» и она призналась мне, что ее ночь с Мариной была удивительной и если та позволит...

—