Похождения Нонки. Часть 3: Поездочка та еще..

другое место, и его хуй начал медленно вторгаться в розовую мякоть попки.

— Раз, два, раз, два, — командовал тайно хуй, будто проходил строевую подготовку в засекреченном центре.

И вот он полностью вошел в ее попку, остановился на миг, будто ждал зеленого сигнала светофора и начал наращивать темп вторжения.

Нонка крутилась на хую, как белка в алмазном колесе, заедая беготню орехами. Яйца Александра взорвались. Они перешли с адажио в анданте и бились о Нонкин клитор, мурашками разнося оргазмические пики по всеми телу. В воздухе явственно запахло потерей анального достоинства (в который раз) и пряностями.

На сей раз, Александр разрядился первым, стреляя пулеметной очередью внутри попы, и упал обессиленный на нее сверху. Попа выплюнула хуй и дырочка, сжимаясь выталкивала сперму наружу.

Наша красавица опоздала в оргазме на пару секунд, но он был столь ярким и мощным, что она летела в тоннеле, сотканном из красивых золотых звезд. Звуки снаружи не долетали сюда, и только ветер вселенной свистел мягкой органной музыкой в ушах.

— Нонна, ау!!

— Вот можешь испоганить Эдем звуками. Я здесь.

Они продолжили выпивать за встречу и знакомство.

Наступило яркое, солнечное утро. Нонка разлепила веки и увидела рядом спящего Александра. Он давал храпака и явно не спешил в свой номер.

Она встала с сексуального алтаря и поперлась в ванную. Из зеркала на нее смотрела хмурая тетка с синяками под глазами и огромными морщинами от подушки. Она опустила вниз глаза и увидела, что на ней труханы благоверного.

— Веселье час и час разлуки готов делить со мной всегда, давай пожмем друг другу руки, вали в свой номер навсегда.

Приняв душ, она вышла посвежевшей и воспряла духом.

— Алекс, пора вставать, детка. Открой веки, прокукарекали петухи, — она потрепала его за щеку.

Он вскочил, как ужаленный и начал озираться по сторонам.

— На вот твои труханы. Выстираны и поглажены, иди к себе, скоро на завтрак и на экскурсию.

— Доброе утро, моя принцесса.

— О, так мы говорить умеем?

Через пять минут поток ветра из Нонкиного фена, сдул мужчину из номера.

Стоя на краю кратера вулкана, он у нее спросил, будто она уже принадлежала ему всепоглощающе и безвозвратно:

— Нона, скажи мне правду. Сколько у тебя в жизни было мужчин?

— Начинается поток ревности, — внутренне содрогнулась она.

— Пять, — и захлопала ресницами.

— Как пять? Ты же такая развратная в постели.

— Неделя не задалась, — и, бросив красный камень вглубь озера вулкана, засмеялась.