Дистрибьютор. Главы 1—4

бы ухватиться, подержаться, присосаться, любой продолговатый предмет, на который можно насадиться упругой жопиной.

Высвобождаю инструмент для работы.

— Я обычно минет не делаю при первой продаже, — шепчет она. — Но ты мне нравишься, — опускается на коленки.

Голова идёт кругом от таких откровений. Что значит «минет при первой продаже»? Она не даёт мне опомниться и осмыслить сказанное. Её рот — это сказка. Голова глубоко насаживается, почти до основания, язык скользит снизу, лодочкой обхватывая член. Есть что-то работящее в её уверенных движениях. Она не делает минет и не ласкает член, она его реально сосёт, помогая рукой, быстро и чётко, целенаправленно двигаясь к финалу, сцеживая, как доярка молоко. Волосы золотым хвостом колышутся за спиной в такт с колоколами, Анжела томно прикрыла веки, её рот наполнился слюной, язык расслабился. Она чувствует приближение оргазма так же чётко, как и я. Замедляется, чтобы растянуть удовольствие, глаза закрыла. Оттягиваю спящую красавицу за хвост — она, как рыба, хватает воздух ртом, удивлённо поднимает на меня глаза. Быстро раскатываю презерватив, перекидываю сонную дойку в кресло, рывками стягиваю с неё джинсы до колен.

— Нет, пожалуйста, давай лучше ртом, — испуганно лопочет она.

Но поздно, её голая шикарная жопина, полнолуние, наполнила мой горящий взор ярким бледным сиянием. Только вертикальная щель растления указывает путь в землю обетованную. Втыкаюсь в плотно сведённые ягодицы.

Сейчас она расслабится и забудет капризы. Так и есть. Мышцы на заднице постепенно разъезжаются под моим весом, расходятся, как тесто в кадке, член проникает всё глубже, пока неожиданно не упирается во что-то твёрдое и острое.

— Что за чёрт...

Опускаюсь на колени за жопой, чтобы проверить, офигиваю.

Пухлые отбелённые гладко выбритые апельсиновые дольки плотно сведены толстой стальной пружиной. Как кольца пирсинга, пружина шнуровкой стягивает внешние губы влагалища. Крошечный амбарный замочек, позолоченный, с гравировкой, хитрой сцепкой предохраняет цветок удовольствия в районе клитора.

— Что за херь, — невольно вырывается хриплый возглас у меня из груди.

Мой член быстро опадает, кто бы ни придумал это дьявольское сооружение, его замысел удался.

— Это мой парень так хочет, чтобы я ходила, — словно извиняясь приглушенно отзывается Анжела, головой опрокинутая в кресло. — У меня с ним сложные отношения.

— Это точно.

— Если хочешь, давай в попу, — неуверенно предлагает она.

В попу? Я не ослышался?

— А тебе больно не будет?

— Там у меня в сумочке смазка, — она выворачивает раскрасневшееся лицо из кресла.

— Совершенно случайно завалялась, — хитро улыбаюсь в ответ.

Она начинает ржать, и всё время, пока я аккуратно смазываю воронку сфинктера под крестцом желатиновым холодком, она ёрзает и хихикает.

— А твой парень не обидится, если узнает, чем мы тут занимаемся?

Она стеснительно отводит глаза.

— Нет, в попу он не ревнует.

— Понятно, — ни черта мне не понятно! Какой-то дебил заковал Анжелу в рабские кандалы, лишив её возможности трахаться по-человечески. И он ещё не ревнует. Чувствую себя полным идиотом.

— Я могу тебе помочь? Он тебя принуждает? — мой член снова залит сталью и смотрит прямо в сморщенное яблочко мишени.

— Нет,