Степные новеллы. Гуля

Но проходов между стеллажами и паллетами было не много. Босс рассказал о требованиях. Не обязательно мыть до чистоты, просто пройтись влажной тряпкой по рядам полов. Если справится до шести часов, то можно идти домой.

Несколько дней женщина работала без происшествий. Не понимала, почему предыдущие уборщицы увольнялись. Да тяжело таскать вёдра с водой от туалета, до противоположного угла склада.

Но годы работы с металлическими кольцами железнодорожных подшипников, закалили и прибавили силы в руки-ноги Гули.

За высокими стеллажами с дорогими алкогольными напитками Гулю перехватил молодой парень.

— Ты тут осторожней! Коньяки и виски тут дорогие. Не рассчитаешься.

— Часто бьются? — спросила женщина.

— Но если случайно опрокинешь, то я могу тебя отмазать.

— Спасибо, не нужно меня выгораживать — я привыкла отвечать за свои косяки.

— А я сейчас толкну упаковку коньяка, разобьётся, скажу, что это ты. — паренёк подошёл довольно близко к Гуле. Дыхнул перегаром.

— А тут камеры. Джамбулат посмотрит...

— Не рабочие тут камеры. Толкнуть?

— Чего ты добиваешься?

— Соснёшь? Или толкнуть?

— Толкай, хер с тобой, пиздюк. Но сосать грязный хуй не буду!

— А может у меня соснёшь?

— Или у меня? — с другого конца стеллажей вышли ещё два парня. Один европейского вида.

«Трое! Виталя! Где же ты подох, что не слуху, не духу?». — сознание приятно расслабилось от понимания, что возможно насилия будет достаточно для сладкого упоения.

Гуля действительно впала в ступор, не отбивалась, не кричала. Парни, понимая, что можно загреметь за насилие, оставив улики, её одежду берегли, не рвали. Да и раздели то не до конца, обеспечили себе доступ к гениталиям и грудям.

На двух обрезанных и одном не тронутом члене, появились презервативы. Сношали быстро, как малолетки. Окончили, вернули свои штаны на места и ретировались, оставив женщину неудовлетворённой.

«Вот почему женщины уходили! Рассказать Жоре? Он же их самолично кастрирует! Жаль парней, хотя ожидала лучшего, большей грубости и боли... Потерплю, пока, посмотрю, что будет дальше».

Следующий раз насиловали другие парни. Гуля решила оказать сопротивление, вынуждая парней обращаться грубее и бездумно. Она кричала оскорбительные для мужчин фразы, обзывала их ссыкунами, бессильными импотентами. Её ударили в живот, заставили проглотить окончание слова: «Пидорасы!».

— Сама сейчас станешь пидораской, блядь! Сука вафлянная! Парни! Только в сраку её ебать, блядину! — крикнул один из парней.

Молодые парни были не опытны, не догадались проверить насколько увлажнилась вагина Гули, они считали, что «опустят» её, как зечку. Но понимали, что сухое проникновение в плотный анус может повредить не только сфинктер, но и тонкие оболочки головки или крайней плоти. Обильно наплевали на конец обрезанного члена, растянули ягодицы в стороны.

Анус поболел первые минуты, а потом расслабился. Можно сказать, ласкал член парня. Гуля не хотела показывать, что хочет грубости в горло, однако мысленно просила. Один из них услышал эту молитву.

— Укусишь за хуй, на перо посажу! — пригрозил он, опасаясь за причандал.

Опасливо сунул вначале головку за щеку. Поёрзал там. Потом начал проникать глубже. Нос начал натыкаться на волосы мошонки и лобка. Временами Гуля