из здания.
— Она что, не знает как далеко отсюда до восточных лесов? — удивленно протянул конторщик, — это же ее дом! Она должна лучше нас все это знать!
— Эльфы, — пожал плечами командир.
— Ты лучше проследи, чтоб парня и правда, того... — со значением протянул престарелый служащий.
— С чего вдруг ты стал давать мне поручения Харенс?
— С того, что ты-то не помнишь, ты тогда в люльке сопли пускал, а я видел кой чаво...
— Ну и что ты видел? — со вздохом произнес офицер, зная, что старый конторщик быстро не расколется сколько его не торопи.
— Была тут, значит, лет тридцать назад, одна эльфийка, — со вкусом начал свой рассказ старик, — А ей взяли и на рынке в карман залезли.
— И что?
— И то! Тебе что, не объяснили, почему мы их так теперь облизываем? Откуда приказы о всяческом почтении?
— Неужто жалобу королю подала?
— Хех, да тебе не рассказывали, — обрадовался старик возможности скоротать смену за рассказом, — Никакой жалобы. Только двенадцать трупов. Половина, из которых, стражники!
— И ее повесили...
— Ага, щас! Стоило ее только приговорить, как, уже покойному бургомистру, прилетел ворон с письмом — если с головы нашей подданной упадет хоть волос, Старс сгорит! Коротко и ясно!
— Как они так быстро узнали то? Тут же на корабле целый месяц плыть только в одну сторону!
— А вот черт их знает! Но через месяц, как раз, сюда заплыло три кораблика, значит, эльфийских. А на них две сотни, как их... рейнджеров. Стража было за мечи взялась, да эльфы только одними концами луков их так отделали, что на следующий день, Старс могла любая шайка захватить — никто встать не мог.
— И никто из арбалета не пальнул?
— Нашелся один осел! Его болт на лету сбили, а самого прирезали как свинью!
— Врешь!
— Ей бо... клянусь тебе! Забрали девку, сели на свои корабли и все!
— А что бургомистр? Это же война!
— Ха-ха, он то и пожаловался королю. А тому с эльфами воевать не с руки, да еще по такому поводу. Сами заварили, говорит, сами и хлебайте. На том и кончилось.
— Дуришь ты меня старый, не иначе.
— А ты пойди у командора спроси. Заодно доложишь. Глядишь, наградят, за бдительность. Коль наградят с тебя выпивка!
— А если на смех поднимет?
— Тогда с меня выпивка!