мошонкой, теребила волосяной покров моих ног и царапала мои ягодицы. Высунув язык, Лина пыталась улучить момент и полизывала головку, ловко уворачиваясь от ходящего поршнем кулака. Облизывая губы, подавала знак о желанности моего скорого кончания. И наконец, поняв каким-то образом, то ли по моему дыханию, то ли по каменно напрягшимся мускулам всего тела (я ей ничего не говорил и не делал никаких знаков, полагая, что в лучшем случае она примет сперму на лицо и оближет потом головку, но в рот брать не станет, раз делая минет, заявила об усталости и остывании), отстранив мою руку, решительно взяла в рот, и уже не нежным-мягким-ласковым стилем ласкающего минета, а яростно-страстно-целенаправленно отсасывая, перекатывая одной рукой яйца, а другой — сжимая ствол, выманивая оргазм и побуждая сперму вырываться из закромов, довела меня до бурного финиша. Я рычал и кричал, боюсь, что утеряв контроль над собой, даже до боли сжал ее руку, побуждая сжимать сильней и выталкивать сперму из канала, реализуя вторую часть известной формулы после безукоризненно проделанной первой.
Восстановившийся автоконтроль духа не дал мне сползти по изголовью кровати и провалиться к блаженный сон после суперского оргазма, несмотря на все соблазны плоти. Я лишь тяжело дыша, мог наблюдать, как Лина встала с кровати, поправила юбочную часть платья, просунув руки под бретельки, восстановила приличествующий вид блузочной части, подошла к висящему у вешалки зеркалу, посмотрела довольно на себя (и с хитринкой бросила молниеносный взгляд на меня и тут же отвела взор), сглотнула, подвигала губами, как бы дегустируя и, заценив, одобрила:
— А ты вкусный!
Вы думаете, на этом неожиданности завершились? Как бы не так! Рефрен «Где это видано, где это слыхано» продолжает рулить до самого конца.
Выхожу из душа и, пораженный, останавливаюсь. Лина голая. Полностью! Точеная фигурка, ни грамма лишнего, все гармонично и соблазнительно донельзя!
— Вот как? Значит, кое-кто у нас порой раздевается не до, а после секса?
— Ну да, так и надо на самом деле! — лукаво отвечает Лина. Оказывается, она отряхивала платье от налипшего тополиного пуха. — А теперь помоги мне одеться, мне нравится, когда мужчина меня одевает.
— Не раздевает, а одевает? — уточняю я.
— Именно!
Пожалуй, я не буду описывать, как одевал ее, что-то застегивал, что-то завязывал, пользуясь дополнительными возможностями поласкать сокрытое доселе от меня. По реакции Лины я понял, что в этой сфере я еще полный неумеха. Надо бы потренироваться, однако...
Ну и про заключительную неожиданность пусть расскажет сама Лина. «Хроники одной Встречи», часть 3, «Послевкусие».
3. «Послевкусие» (Его термин). Я бы назвала «И что?!»
Пишу по-горячему, чтобы не замылить мысль. Что это было? Я вижу встречу двух увлеченных коллекционеров. Он коллекционирует Женщин, считает их (ИМХО), я — эмоции, чувства, возможности Души и Тела. Произошло взаимоприятноприемлемое пополнение коллекций каждого из нас. Я стала 135-ой в Его записной книжке (о чем собственноручно сделала запись), Он стал первым профессиональным Дон Жуаном (см. книгу) в моей колонке «Бывает же Таакое!» и