Зачем тебе эти шлюхи? — и бьёт другой рукой так же звонко и смачно. — Подонок! Так и знай, я убью и тебя, и всех твоих блядей, если ещё раз узнаю...
Батюшки! До у неё истерика — свернулась комочком и заходится в рыданиях, что-то говорит, но ни слова не разобрать. Сан Саныч, как ужаленный, мечется между ней, своим валидолом и телефоном, висящим на стене.
— Девушка! Моей жене плохо! Аптечка есть у вас? Давайте валерьянку!... Анюта, милая! Ну, успокойся. Принцесса моя ненаглядная, солнышко! — вон, как умеет, оказывается, говнюк! Ромео, бля! «Принцесса, солнышко». Значит, Анюта, а никакая не Матильда. Аня, хорошее имя, и жалко её, в самом деле...
В дверь стучат, Сан Саныч вихрем срывается с места и возвращается в обществе невозмутимой девушки-администратора, которая деловито, без суеты даёт Матильде какие-то капли и безмолвно удаляется, а та через минуту затихает в нежных объятиях мужа.
— Саша, поехали домой, всё. Только по пути давай поужинаем где-нибудь. Только эту, — кивает на меня, — не забудь выпустить.
Любящие супруги торопливо одеваются и покидают сцену. Перед тем, как уйти, Сан Саныч кладёт ключ на пол возле клетки и снова по-дурацки мне подмигивает. Пошёл ты, придурок!!!
Отомкнув замок, я с облегчением покидаю свою клетку и снова с интересом оглядываюсь по сторонам. Спешить мне, определённо некуда. Успею и душ принять, и чашку зелёного чая попросить у администратора. А здесь, пожалуй, есть, на что посмотреть. Лебёдка какая-то, каторжные колодки, плётки, ошейники и прочая садо-мазо-атрибутика — всё это меня как-то не возбуждает, а вот на стенде с игрушками и страпонами мне приглянулся один неплохой самотык — с ребристой поверхностью, достаточно толстый, а главное твёрдый, в отличие от большинства силиконовых хуёв. Рассеянно размышляя о перипетиях семейной жизни и безусловных преимуществах лёгкого необременительного секса без обязательств перед сложными романтическими отношениями, я извлекаю из сумочки презерватив, надрываю зубами упаковку, не торопясь, раскатываю его по всей длине фаллоимитатора и, удобно устроившись на смятых простынях, с силой вгоняю в пизду.