сантиметров. А у братика уже семнадцать. Естественно ему охота за... засадить до предела.
Мне больно. Но если предварительно разогреться до предоргазменного состояния, то ебаться приятно. Врачиха посоветовала чаще спринцеваться, наносить мази.
Я решила — как только попка обрастёт жирком, начать анальный секс. Любимому пока не говорю, он всё-таки у меня эстет.
Римма.
С Сергеем у меня было пять встреч. У меня дома, когда дети на учёбе бывали. Мы оба понимали, что встречаемся только для перепихона, как говорит моя дочь.
А что я хотела? Увести мужика из семьи? Оно мне нужно? Нет! Конечно, как мужчина он меня устраивал. Не так яростно, как Коля, трахал. Боли от соития проходили быстро.
Внимание других мужчин-пациентов было на более молодых сестричках и санитарках.
Переломом в жизни моей семьи стал случай.
Татьяна Елизарова позвонила, попросила устроить ей длинные выходные. Это когда дежурство выпадало на ночь с пятницы на субботу. Мы иногда такое практикуем, поэтому она вышла за меня в понедельник.
Я зашла к Верке после ужина, посидели с ней, попробовали сливовицу, которую она приготовила сама.
Домой вошла около десяти вечера. Дети находились в спальне Лики. По звукам я поняла, чем они заняты. Сначала хотела вернуться к подружке. Но бес мне нашептал посмотреть, как же это у них происходит.
Подкралась. Посмотрела.
«Балерина наша! Погляди, мать, как твоя дочь задрала ногу. А сын погляди, как вылизывает щель её! А член то не больше отцового. Ровнёхонький, с острым кончиком. Красоту ты, мать родила!». — думала я, возбуждаясь.
Вениамин наконец напился.
— Теперь, как я задумала. — сказала Лика.
Лика.
В ту ночь я сама нанизалась на его пенис. Так и сказала ему:
— Держи его прямо. Не подталкивай, я сама надвинусь, как мне будет комфортней.
Оказалось, это не так просто — всё-таки противоестественно. Хоть и смазали оба... обе... «детали» детским вазелином, но соединиться не могли.
— Щас, попку расслаблю, ягодицы в стороны растяну. Во-о-о-о-о! По-о-о-о-ле-е-е-езло. Веня, бля, больно как!
— Может...
— Замолчи! Сейчас боль пройдёт, я знаю себя. Давай дальше... О-о-о-опс. Есть головка в жопе. Фуфх! Да-а-а-альше-е-е-е. Погоняй там чуток. Осторожней! Я сказала чуток!
— И так полсантиметра прошло...
— Показалось весь загнал... Терпи, сучка! Замри! Сейчас! У-у-у-ах! Есть контакт. Не шевелимся. Привыкай, анус, теперь легче срать будет. Надо было бухнуть для обезболивания. Многие ебутся в очко, значит и я смогу. Давай, родной, еби свою сучку, как последнюю прошмандовку.
Стресс так торкнул меня, что мне легче было перейти на дворовой жаргон.
Веня, двигая тазом, трахал равномерно. Любимый мой. Понимает, что мне больно, но приятно. Чувствую, как он плотно прислоняется животом к моим ягодицам.
А хуй жопой лучше ощущается. Сразу чувствуется мощь эрекции.
Полезла пальцами в пизду. Вот он родной хуй, скользит за стеночкой.
И-и-и-и-и я-я-я-йа-а-а поплыла-а-а-а.
Распрямила тело, повернула голову, поцеловала любимого.
— Кончай!
Вениамин.
Ну что сказать? Это офигенно! Это противно!
Плюсы — необычность. Раз. Плотность охвата пениса сфинктером плотнее, чем я могу охватить пальцами. Два. Загонял член до упора, ничего не мешало. Три.
Амбре восходящего от промежности воздуха отвлекает капитально. Один единственный минус. Можно будет