После эпидемии. Часть 10. Непростая ситуация

случилось за последние несколько недель. Мы знаем, что вы были в подпольном борделе, мы следили за вами с той самой минуты, как вы оттуда вышли. Я так понимаю, заявление на Валерию Смирнову и ее отца вы писать не собираетесь?

Я озадаченно хмыкнул.

— Наверное, нет. Ну, напишу я, а толку? Все равно отмажутся.

— У меня не отмажутся, — пообещала Рогозина. — Мы уже давно держим этих двух на крючке, на каждом висит букет статей. И я очень хочу, чтобы они оказались там, где им положено быть — один в тюрьме, вторая на принудительном психиатрическом обследовании. Но проблема в том, что у нас мало свидетелей, мало показаний. Они почти никого не отпускают, и нам некого спросить, что их преступная структура из себя представляет. Поэтому мне нужны вы.

Сильное заявление. Проверять я его, конечно, не буду.

— А может, я тоже не хочу. Расскажу вам все, а мне потом за это где-нибудь в темном парке горло перережут.

Рогозина устало улыбнулась — сразу видно, что такое ей приходится слышать не в первый раз.

— Никто вам ничего не перережет, — сказала она терпеливо. — Ваше имя в деле вообще мелькать не будет, никто даже не узнает, что всю нужную инфу мы получили от вас. Вы просто нам поможете, и все.

— Ага, все! — я заерзал в кресле. — Вы Лерку посадите, а она через месяц выйдет, и продолжит делать то, что делала. И тогда точно до меня доберется — когда я уже про нее забуду.

— Если вас утешит, то ее предполагаемый диагноз слишком серьезный, чтобы отпустить ее через месяц, — сказала капитан. — А у Льва Моисеевича вообще есть очень нехорошие, обиженные друзья — они будут землю носом рыть, лишь бы его закрыть очень надолго. Никто до вас не доберется. Вы будете помогать, или нет?

И, видя, что я продолжаю колебаться — все-таки, бежать поперек рельс, по которым мчится паровоз с названием «Мафия» мне не хотелось — Рогозина возвела глаза к потолку.

— Хорошо, — сказала она резким тоном. — Тогда я вас самого арестую. За пособничество. Хотите?

— Пособничество чему? — осторожно уточнил я.

— Их преступной деятельности. Кто знает, может, вы в доле с ними были, поэтому ничего рассказывать не хотите.

Из двух зол всегда выбирают меньшую. Одно дело — Лера, а совсем другое — правоохранительные органы. Я вздохнул.

— Хорошо, я согласен помочь. Но с условием, что вы эту гадину размажете, и ее папашу тоже.

— Размажем, — Рогозина сразу повеселела. — У меня в этом деле личная мотивация, скажу по секрету — я капитан, а хочу быть майором. Сядут, как миленькие, обещаю.

— Ладно, и что мне нужно делать?

— Всего лишь рассказать всю историю от начала и до конца, — Рогозина достала из кармана диктофон. — Припомнить все подробности, которые вы только знаете. Любая мелочь, любая зацепка пригодится. Даже любое имя, которые вы слышали.

Я покосился на диктофон.

— И с какого момента рассказывать?

— С того самого, как вы повстречали Леру, — последовал ответ. — И до того самого, как вышли