Лестница в небо

Недавно вымытые ступени скользили, словно намазанные вазелином. И здесь вазелин, всюду вазелин. Я выругалась про себя. И зачем только послушалась маму. Она полагала, что быть урологом выгодно и престижно. Оно и с мужчинами полегче. Может быть и престижно: в местной поликлинике к моему кабинету самая большая очередь. Большинство представители сильного пола. Но вот насчет выгодности, я бы не сказала. Пальцы в вазелине — не пальцы в золоте. В этом смысле профессию уролога не сравнить с профессией стоматолога. Раскрытые рты — это вам не раскрытые задницы. Кариес лечиться в течение часа, простатит — не меньше месяца. А то и двух. Да и не всякий простатит можно вылечить без скальпеля. Так что насчет мужчин мама погорячилась. Хотя, что правда — то правда, с мужчинами имеешь дело каждый день. Точнее, с тем, что у мужчин между ног. А между ними, как говорят в Одессе, две большие разницы. И на замужество эти разницы никак не влияют. Уж я-то знаю. Скоро тридцать, а мужа до сих пор не видать. Где ж ты, мой простатитовый?

Держась за перила, поднялась на третий этаж. На лестничной площадке было темно. Небось, какие-то идиоты снова разбили лампочку. В темной впадине верхнего этажа притаилась ночь. Я побыстрее сунула руку в сумочку, достала связку ключей.

Замок щелкнул: раз — два... Третьего положенного щелчка не дождалась. Сзади кто-то грубо обнял меня за шею. Закричать я не успела. Рельефная мышца, спрятанная под матерчатым коконом, вжималась в горло. Перед глазами поплыли подрагивающие подушки, пупырчатые облака. Воздуха! Воздуха-а-а...

— Заткни пасть! — приказал обладатель рельефной мышцы, таща меня в сторону лифта.

А я и не сопротивлялась. Заткнуть пасть-так заткнуть! Лишь бы давал дышать. Ботиночные каблуки звонко бились о краешки ступеней. Я не видела его лица. Слышала только запах — одеколона и мятной жвачки. Однако прогресс — насильники ходят на дело, вымывшись и затолкав в рот жвачку. Это вселяет уверенность. Может, будет не так больно?

Створки лифта распахнулись. Мое обездвиженное тело с трудом влезло в тесную кабинку. Насильник слегка не рассчитал — таскать такую тяжесть (как — никак восемьдесят килограмм) не каждому под силу. Может потому я до сих пор не замужем?

Он прислонил меня к стенке и быстро зашарил руками по одежде. С нетерпением рванул пуговицы, тяжелая грудь бултыхнулась перед глазами. Холодно, быстрее бы начинал, что ли...

— Ну-ка, кобыла, раскрой рот. А то получишь пику в вымя!

Я приоткрыла глаз. Довольно молодой. Если бы побрить, может и симпатичный... Дышит тяжело... Чего это он, никак боится?

Я с трудом опустилась на колени. Все-таки, рабочий день позади. Мужские оголенные головки до сих пор мелькают в глазах. А тут еще один. Но что делать, что делать?

Достоинство у него было небольшое, но толстое. Эдакий огурец с грядки. Довольно молодой еще огурец. Я взяла его в ладонь, слегка стиснула. Бесполезно! Огурец висел засохшим стручком.

Приблизилась лицо к паху вплотную, закатала кожу. Так... головка в пупырышках. Тэк-с... По краям — покраснение... А