Мыло в анусе

его сразу тянуло отлить. Тяготея к быстрому варианту решения возникшей проблемы, ему не приходилось испытывать страдания по поводу того, где и как это сделать. Вот и сейчас, не обращая никакого внимания на присутствующих дам и даже не утруждая себя изображением хотя бы искусственного смущения, гость бодро прошагав к декоративному лимонному деревцу, тут же принялся его орошать. Сидящие за накрытым столом Просто Вонь и её мать, француженка Де, привыкшие к столь экзотическому появлению Жопы, равнодушно рассматривали его спину, принимавшую участие в создании новых, но таких знакомых ароматов, благодаря которым им пришлось прервать свою трапезу. Их вообще было трудно чем — либо удивить, они даже чем — то напоминали унылых кукол, с такими же безликими голосами.

— Ты смотри, снова припёрся, — ленивый голос мадам Де предназначался дочери, но его прекрасно слышал и тот, о ком она говорила. — Пять лет уже ходит... Жрёт, пьёт на халяву, ссыт где попало, а толку — никакого.

— Кажется, я поняла почему у нас лимоны созревают раньше срока, — взломав столь сложную загадку, угрюмо созерцавшая её автора Вонь, сохранила унылое спокойствие.

Сделав вид, что просто не заметил отпущенные в его адрес упрёки, Жопа, тем не менее, продолжал оставаться культурным и прежде чем опустить своё дряблое тело в кресло, он не забыл обрадовать гостеприимных хозяек своим дружелюбным приветствием:

— Целую всех присутствующих в левый сосок! Я, как вижу, вы уже обедаете, тогда я вовремя!

Манерный старик в голубых, плотно обтягивающих ноги лосинах, украдкой выглядывая из — за двери собственной комнаты, с интересом наблюдал за всем происходящим. Дряхлеющий глава семейства не желал и по жизни никогда не работал, предпочитая этому занятию беззаботные философские беседы на возвышенные темы, благо рабы, гонимые злобным надсмотрщиком Эминемом давали ему такую возможность. Но приход такого долгожданного гостя, как Жопа — это другое дело! Как только знакомый силуэт рисовался за столом, старик бросал всё, хватался за тряпку и с невероятным усердием принимался мыть, натирая до блеску полы рядом с местом пришедшего. Причём, выполнял он это задание, принимая крайне неприличную позу, направляя задницу в сторону сидящего, временами касаясь его, при этом до омерзения вульгарно играя своими окороками и булками.

Стремительно добравшись до еды, любитель поливать чужие лимоны, жадно хватая всё подряд и мощно работая челюстями, в скором времени набил свой живот до отказа. После чего, вольготно развалившись в кресле, как бы подчёркивая своё полное удовлетворение, он с наслаждением глубоко вздохнул, доставая сигарету. Но что-то было не так... Очевидно, трудолюбивый старик, как назойливая муха крутившийся рядом, забыв подмыться, слишком близко преподнёс этот запах равнодушному к его выкрутасам гостю.

— Любезный, — неприхотливость Жопы к различного рода запахам, позволила ему с лёгкостью одолеть подступившую тошноту и сохранить весьма мягкий тон по отношению к её возбудителю. — По — моему, вы слишком много работаете! Учитывая ваш возраст, меня это немного волнует. Так что идите, пожалуйста, и отдыхайте. Вы это заслужили! — Удивившись собственной учтивости, он всё