Пес Его Величества

старые псы наверняка примут это за попытку бунта и захвата власти в группе, поэтому просто порвут его на куски. Он прекрасно помнил прошлый такой случай, когда щенка его возраста, необдуманно справившего нужду в общей комнате, спасло от верной гибели только появление главного псаря.

Существовал, конечно, еще один выход, самый простой и безопасный — просто напустить в постель. Ему бы даже не пришлось долго лежать в мокром — младший помощник псаря, который заходил в комнату по несколько раз за ночь, увидев растекшееся между задних лап Альфа темное пятно, немедленно заменил бы подстилку. Но ему, честно говоря, было стыдно даже думать об этом. Дело в том, что даже в самом юном возрасте Альф всегда, в отличие от остальных щенков псарни, просыпался наутро в сухой постели. Все другие, даже самые терпеливые, хоть и всего несколько раз, да и прудили в свою постель. Поэтому теперь, будучи почти взрослым псом, описаться в постели было бы просто немыслимо — в таком возрасте перестали дуться в постель даже самые большие писуны. К тому же Альфу было бы невероятно стыдно перед друзьями, которые запросто могли бы от него отвернуться, увидев, как он опозорился ночью.

В тяжких раздумьях прошло еще полчаса. За это время ощущение, что его пнули в зад, превратилось в почти нестерпимую, ноющую боль во всем брюхе. Альф уже буквально чувствовал, как раздувшийся мочевой пузырь пульсирует, получая все новые и новые порции жидкости. Хвост рефлекторно поджался, словно мог как-то помочь вытерпеть эту муку, шерсть уже была вся мокрая от выступившего пота, но это никак не сказывалось на общем состоянии мочевого пузыря. Неожиданно резкий спазм пронзил промежность, и Альфа скрутило секундной судорогой. Он понял, что терпеть больше не получится и решился. После нескольких секунд размышлений он решил, что полностью облегчаться в постель, как маленький щенок, он не будет, а просто аккуратно чуть-чуть напустит под себя, чтобы хоть немного сбавить давление в мочевом пузыре, а потом дотерпит до общего пробуждения и утренней прогулки, где и избавиться от всей накопившейся жидкости окончательно. Приняв решение, Альф чуть успокоился и продумал план действий.

Приподняв голову, он осмотрелся, убеждаясь, что все остальные псы крепко спят. Вроде бы все было тихо. Осмотревшись, Альф перевернулся на живот, раздвинул задние лапы и, прижавшись промежностью к подушке так, чтобы струя не потекла на пол и не журчала, расслабился. Через две-три секунды ожидания он понял, что ничего не происходит. Альф принюхался — мочой и не пахло. Опять повернувшись на бок, он посмотрел на то место, где только что была его промежность. Там было сухо, ни пятнышка. Мочевой пузырь, который всегда ему с легкостью подчинялся, словно узнал, что на этот раз его содержимое польется не на землю, а на мягкий шелк подстилки, просто отказался расслабляться и выпускать свое содержимое. Поняв это, Альф даже застонал от разочарования и боли — терпеть эти мучения дальше было просто невозможно. Опять