Аня. До скорых встреч

без секса и темы. Не получал порки, ебли, жесткости, спермы, унижений.

На ней поджили шрамы и она текла как последняя блядь, смотрела на меня собачьими глаза и умоляла выебать. Вот тогда то она и легла под этого парнишку. Я знал, что она выполнит, хотел понять, как ей будет в обычном сексе, на фоне ярких и тяжелых эмоций темы. И я не ошибся. Ей было никак. Мальчик был нежен, целовал, лизал, ласкал. Она кончила, даже два раза, но сама говорила, что это не то. Она спала с ним в обнимку, а на утро бежала ко мне, чтобы стоять на коленях и умолять выпороть, наказать, называя себя сукой и блядью.

Ее трясло и она плакала. Она целовала носки моих ботинок. Валялась на пороге. Я знал, что вне темы она уже не сможет жить и даже не я ее к этому привел, она сама так решила. Я не думал, что настолько глубоко это будет в ней.

Мы поговорили. Я объяснил, что не буду вечно держать ее в клетке и под ошейником, что для меня важно делить тему и жизнь и предложил ей подумать и высказать свое мнение.

— Ты хорошая шлюха и блядь, ты нравишься мне как рабыня, но переоборудовать дом под камеру пыток и держать тебя на цепи — я не буду этого делать. Меня устраивают сессии. Я не хочу тебя клеймить и не хочу тебя продавать или отдавать. Подумай, девочка.

— Я хочу быть вашей вещью. Всегда. На цепи, — Она не думала, ответила сразу.

Я поставил ее на колени, расстегнул ширинку и стал ебать ее в рот.

— Я отдам тебя сука, просто отдам. Ты хочешь большего, я тебе этого не обеспечу. Ты хочешь полного подчинения и унижения. Чтобы ни одно твое слово не играло роли, ни одно твое желание. Тебя сделают игрушкой и вещью.

Повторяя все это, я наращивал темп, я с удовольствием ебал этот рот, губы и язык. Она была моей вещью, но лишь на чуть-чуть. Я решил, что буду делать.

Я кончил ей в рот, не дав убрать рот с хуя. Залил ее где то там изнутри, она давилась, но глотала.

В тот вечер мы больше не общались. Я порол ее жестко. Напоследок. Ебал не менее жестко, вставлял в нее вибраторы, поливал мочой. Она ползала передо мной и просила — еще, еще, еще.

Я не наказывал. Я давал то, чего хочет она, и получал свое. Этакий секс для удовольствия, как между устоявшимися любовниками.

Она ни разу не спросила, что я буду дальше с ней делать. Может понимала, а может решила пустить все на самотек.

На ночь я крепко связал ее, подтянув ноги к груди, а руки за спину. Ей было дико неудобно, но так она провела ночь.

На утро, я кормил ее завтраком. И не тронул больше даже пальцем. Она стояла в коридоре, в пол оборота. В серой юбке, чуть выше колена, в тонком