Чего не может женщина

или издевательских аплодисментов из соседнего вагона. Но было тихо, только далеко внизу был слышен легкий плеск воды.

— Ф-фу! — произнес все тот же голос по окончании процедуры: — теперь, хоть в атаку.

Зазвонил сотовый телефон на поясе у капитана.

— Заметили! — проворчал Нолан, поднося трубку к уху: — я «Чарли», слушаю вас, «Браво».

— «Чарли», — проговорила трубка голосом Эрики, звучащим так, словно она слегка запыхалась после долгого бега, — говорит «Браво», у нас некоторые проблемы. Это чертово разминирование. Нам надо бы выйти из вагона.

— Это невозможно, — уверенно произнес Нолан.

— Знаю! Но нам: Нам нужно: Черт возьми, взводу необходимо оправиться!

— Мы, — стараясь ничем не показывать злорадства, сообщил капитан: — в восьми милях от места назначения. Там, под прикрытием леса, сразу будет устроен привал:

— Черт! — перебила Эрика: — мы еще черт знает сколько простоим. А надо прямо сейчас!

— Придется потерпеть, — невозмутимо сказал Нолан. Его подчиненные, сообразив о чем идет разговор, сгрудились рядом и вслушивались. Эрика, не подозревая об этом, перешла на доверительный тон:

— Рядовая Кинси уже не может больше терпеть. У нее в прошлом году было воспаление, и пузырь у нее слабенький. Да и остальные очень хотят. И я в том числе.

— Кинси, — переспросил один из солдат вполголоса, — это такая светленькая, широкоскулая?

— Я-то что могу сделать? — удивился капитан.

— Скажи саперам, чтобы пропустили поезд!

— Я думаю, — внушительно, сообщил Нолан: — когда ваш вагон взлетит на воздух, у твоей Кинси будет еще меньше шансов не описаться.

Наступила молчание. Потом, Эрика проговорила каким-то сдавленным голосом:

— Ты не джентльмен. Нас, наверное, уже все твои парни слушают? — Нолан не ответил: — в таком случае, мы открываем дверь.

— Попробуйте, — разрешил капитан: — если у вас в Дельте такие профессиональные девочки, что утерпеть не могут. А с того берега за вашим пи-пи последят через оптический прицел. Вот шоу будет для террористов!

Эрика даже застонала от ярости:

— Ну а что, что же нам делать? Все завалено мешками со щелочью, а девчонки уже ни стоять не лежать не могут, — слышно было, как она со свистом втянула воздух сквозь зубы: — если ты такой профессионал, то придумай что-нибудь! О-о-о!

За этим болезненным стоном в трубке раздался стук — Эрика не удержала трубку в руке — а затем другой женский голос глубокий и сильный:

— Извините, сэр, сейчас Лейтенант Рич не может говорить. Это сержант Сеймур.

Это была та самая насмешливая, похожая на пантеру чернокожая.

— Что у вас там происходит?

— Разрешите доложить, сэр, у нас большие проблемы.

— Что с Эрикой?

— Лежит на полу и кроет вас последними словами, сэр. У нас почти все лежат, кроме тех, кому легче стоять на одной ноге, как мне например. Что касается меня, то по моим ощущениям, минуты через две я лопну. Я хочу сказать, что у меня все лопнет, вы догадываетесь, что и где:

Она говорила с хрипотцой, как будто терпела сильную боль, но умудрялась вкладывать в слова и ироничные интонации. Где-то дальше от трубки раздался короткий женский