ПЬЕДЕСТАЛ. Вектор 8

мразь!, гнус!, погань!

Она была вне себя от злобы, она била меня плёткой, заводясь от жестокости!

— Я — Снежная Королева! Приблизила к себе тебя, жалкое ничтожество. Ты, Кай, стал избранным из всех, ты, сволочь, сам залез ко мне в сани, осколки волшебного зеркала, попавшие тебе в глаз и сердце дали тебе шанс, уникальный шанс стать великим. Проложили путь ко мне. Я окружила тебя вниманием, заботой, ты жил в немыслимой роскоши! Имел всё, о чём можно только мечтать. И это ты, дрянной обыкновенный мальчишка дебильной наружности! Сучонок! И чем Кай, ты мне отплатил? Чем? Своим предательством? Соплями по этой недоношенной прыщавой Герде? Ублюдок!

Я не уворачивался от ударов, их было столько, что любое положение было уязвимым, только закрывал лицо... Наконец она устала.

— Дрянь! — В бессильной злобе плюнула она на меня. Перевела дыхание. — Принеси мне сигареты, придурок!

Я, хрустя босыми ногами по снегу, побежал выполнять приказ, прихватил зажигалку, чтобы ещё раз не бегать. Но она это раскусила!

— Безмозглая тварь! Как я буду курить, неси мне кресло!

Я принес раскладное кресло, установил его, но Снежная Королева не спешила присесть.

— Столик!

Я по снегу приволок столик. Ноги онемели от холода, запас тепла улетучивался с каждой секундой. Наконец она села в кресло и закинула ногу на ногу, разминая пальцами с длинными серебристыми ногтями сигарету.

— Оближи мне сапоги, видишь они в снегу!

— Слушаюсь!

Я бросился к выставленным белым лакированным сапожкам на шпильке. Крупные комки снега сглатывал, потом застывающим языком лизал грязный снег. Моё усердие пропало даром. Она внезапно поставила вылизанный сапожок снова на снег.

— Принеси мой мундштук!

Я разогнул сведенные судорогой холода колени и, шатаясь, посеменил за мундштуком. Принес.

— Пепельницу!

Я исполнил.

Она не спеша вставила сигарету в мундштук и замерла. Я скрюченными пальцами попытался чиркнуть зажигалку. Получилось, поднёс ей огонь. Она прикурила и выпустила красивую струю дыма мне в лицо.

— Сапоги!

Я снова на коленях занялся вылизыванием её сапожек. Она с презрением наблюдала как я, трясясь от холода, исполняю её приказ.

— Принеси мне вон ту коробку! — Сказала она, докурив.

Я сбегал за коробкой.

— Открой её!

Открыл. Там был гуашевые краски. Несколько разноцветных баночек.

— Открой их и принеси термос.

Я принес термос и кое-как отвинтил крышки.

— Налей немножко воды вот сюда, в блюдце и встань сюда.

Она взяла кисточки, окунула их в горячую воду и, макая в гуашь, стала меня разрисовывать. Красные стрелки, зелёные кружки, синие звёздочки, жёлтые загогулины. Лицо, спина, грудь, живот. От водяных мазков холод, проникший во все внутренности, стал просто невыносимым. Снежная Королева встала и, усмехаясь, обошла меня.

— Это шедевр! Скоморох! Клоун! Петух ряженный! И чего я в нём нашла? Задом повернись. Сейчас я нарисую на твоей заднице мишень. Вот так, хорошо! Марш к дереву и зад оттопырь!

Окоченевший я уперся руками в ствол и снежок шлёпнул меня в зад.

Я смиренно стоял, прогнувшись у дерева, а Королева с издёвками кидала в меня снежки. Потом ей это надоело. Через плечо