Игра

от брюк она оторвала и сжимала в кулаке, которым давила себе прямо на промежность. Высокая тугая ее грудь почти выбилась из-под сбившейся блузки, все знали, что лифчика Дженни не носит, незачем ей.

— Доб-рый ве-чер... — через силу выдохнула сдавленным голосом Дженни и, видимо это последнее усилие оказалось для нее нестерпимым. Она всхлипнула и тоненько-тоненько заплакала-завыла, сгибаясь все больше. Я невольно поглядел на низ ее живота, вокруг ее ладоней начала просачиваться и смачивать сразу потемневшую ткань джинсов на бедрах до самых колен влага. Женщина все еще пыталась терпеть, не давая своим шлюзам открыться полностью, но сквозь них вырывалась горячая, тонкая, как лезвие ножа, струйка, и остановить ее было уже невозможно.

— Я же так бежала!... — сипло и жалобно шептала моя начальница, глядя на меня в упор исподлобья... — Я так терпела... Я же почти успела!..

— Мама! — в настоящей панике закричала Кэти... — Я сейчас уже тоже не смогу!

И словно этих слов не хватало. Дженни хрипло зарычав от позора и наслаждения расслабила колени, прижав мокрые ладони к почти обнажившейся груди, переступила ослабевшими ногами, широко расставляя их и в тишине передней отчетливо раздалось журчание льющейся на пол струи — Дженни сдалась. И тут же Кэти, слабо взвизгув попыталась расстегнуть свои подростковые джинсики и даже пробежала два шага по направлению к заветной двери, но остановилась, задрала голову и, прикрыв глаза, осталась стоять, стараясь не смотреть, как течет по ногам ей в кроссовки и растекается по линолеуму кругом горячая лужица. А Дженни все глядела прямо мне в глаза, и негромко постанывала...

— У-уй, не смогла... Господи, как хорошо! О-о-ой-й, как же мне стыдно! Я обоссалась! Не утерпела...

— Мама... — плакала Кэти рядом... — мамочка! Мы с тобой так... Мы так... Как маленькие девочки... Мы ему проиграли, сразу обе... Ой!..

— Доченька... — прошептала Джении, когда я поднялся с кресла и попытался пройти мимо двух несчастных, описавшихся женщин... — Что же ты наделала... Как же ты, доченька, маму свою подвела...

6.

— Мама! Он ведь тоже хочет... Почему же он утерпел? — огромная обида звенела в голосе обманутой и опозоренной девочки. Дженни, по-прежнему зажимаясь обеими ладонями, сделала шаг мне наперерез...

— Он сейчас еще не так захочет, — все тем же низким, хриплым голосом многозначительно пообещала она, ступая по огромной луже на полу, и не обращая внимание на продолжающееся журчание, обратилась ко мне с какой-то отчаянной веселостью...

— Ты же позволишь девчонкам отыграться?

— Как это? — с некоторым трудом проговорил я. Мне во-первых было их обеих очень жаль, во-вторых я был буквально на пределе во всех отношениях.

— Пообещай, — щеки у Дженни были малиновые и она едва переводила дыхание, пытаясь говорить спокойно... — пообещай минуту, всего минуту постоять неподвижно. Вытерпишь, можешь меня поиметь, прямо здесь, или в удобное для тебя время потом. Дай девочкам один шанс, я прошу...

Она просила по настоящему, а не так, как раньше. Но конечно, не великодушие заставило меня кивнуть. Я очень хотел