Святой Спиридон

долго не готовились: у знакомых одолжили белое платье, срочно разделили комнату братьев картонной переборкой, купили в долг два ящика водки и закатили пир на всю улицу, как это тогда было принято.
В эту ночь Витеньке повезло: родня приезжей по лимиту Зинаиды осталась ночевать в его каморке, его же положили на раскладушку в комнате новобрачных. Слава богу, то, что творилось в этой комнатке, не видел святой Спиридон, зато Витёк увидел такое, что навсегда отложилось в его детском мозгу негативным отпечатком.
Изрядно пьяный Иван, не слушая стенаний новоиспечённой жены, сорвав с неё одежду, принудил сосать свой детородный орган. Зинаида вырывалась, плакала, чуть не блевала, но не избежала своей горькой участи. Но это были только цветочки. Профессионально порвав целку, он принялся окультуривать её анус. Тут истерик было в тысячу раз больше. Не только родные и гости, но и соседи слышали жуткие вопли невесты, сношаемой в зад, слышали, жалели, но ничего поделать не могли. Маленький Витя сжимал кулаки, его подмывало выскочить из-под одеяла, наброситься на этого изверга, спасти бедную девушку, но он так и остался пассивным наблюдателем этих сцен.
Зато наутро, как ни в чем не бывало Зинаида и сосала и трахалась с новобрачным, казалось, не вспоминая ужасов прошедший ночи.

Теперь Виктор был занят самым настоящим шпионством. Он проделал отверстие в картонной стене, и с помощью системы зеркал установил тотальную слежку за молодой парой. Ни один сексуальный контакт не обходился без его незримого присутствия. Он стал, как бы третьим участником их сексуальных оргий, переживая и наслаждаясь вместе с ними.
Особенно ему нравилось, как Зинаида сосёт. Делала это она всегда в одной позе: садясь на колени, выпятив голый зад, как раз к тайному смотровому окошку, мыча и причмокивая. Её, покрытая обильной растительностью половая щель так притягивала маленького Витю, что даже снилась ему. Он научился онанировать, особенно ему нравилось кончать одновременно с Зинаидой.
Но нередко рядовые сцены соития превращались в драму. Это случалось, когда брат напивался, а напивался он регулярно. Он бил её, хлестал ремнём, нередко девушку можно было увидеть с плохо заштукатуренным фингалом на лице. Но она терпела, терпела уже не любя, потому что так принято.

Память оставила ему и неоднократно повторяемую сцену,, когда, брат, надравшись с приятелями-доминошниками водки, тащит за волосы свою жёнушку в каморку, и там злобно долбит её бутылкой кефира приговаривая:
— Хочешь такой, сука, ведь хочешь такой! Хочешь... Хочешь... Хочешь... ?
Потом развалившись на кровати, с наслаждением выпивает эту же бутылку, и под чавканье и причмокивания минета Зинаиды, засыпает.

У Вити была крылатая мечта: он хотел стать фотографом, хотел делать великолепные репортажные снимки, ездить по экзотическим местам и снимать ландшафты.
С первой стипендии он купил себе фотоаппарат Ломо-Компак в магазине Кинолюбитель. Но первое, что он решил запечатлеть была не природа, не портрет, его целиком захватила идея сфотографировать брата с невесткой в процессе соития. Эта опасная идея перевернула всю его жизнь вверх дном.

—