Игра без проигравших

пережимая пальцами член у основания. Пока красивый мощный агрегат, едва не перегревшись, отдыхал, оставленный на время без внимания, большие, переполненные застоявшейся спермой яйца сполна получали свою долю умопомрачительных ласк. Кристина трудилась, словно золотодобытчик. В качестве самородков выступали все новые и новые волны мужского удовольствия — его удовольствия! Трудности девочку не пугали: когда вскоре стало понятно, что слюна — не идеальный лубрикант, она вышла из положения легко и почти изящно. Еще в начале их космо-эротического путешествия к пределам Галактики Удовольствий, Николай Иванович заметил, как Кристина развела ноги и опустила свободную руку между ними. Ему было видно, как она быстро двигает пальчиками сначала по поверхности, а затем и глубоко между гладко выбритых половых губ. Когда через некоторое время она взялась той же рукой за его член, ее пальчики блестели, перемазанные только что добытым нектаром. Сию же секунду его ощущения заиграли гораздо более глубокими красками. На протяжении всего восхитительного действа балдеющий трудовик несколько раз видел, как Кристина снова отправляется за новой порцией собственной смазки, закатив глаза, прикусив нижнюю губу и совершенно по-особенному, узнаваемо постанывая. Такое зрелище не просто добавляло процессу пикантности, а усиливало ощущения до степени, граничащей с животным помешательством...

Кристина в очередной раз ускорила темп, плотнее обхватив толстый ствол и увеличив размах движений. Николай Иванович заохал чуть громче, издавая из себя нечто жалобно-похотливое. В голове пронеслась мысль, что сейчас эта прекрасная чертовка снова прервется в самый пиковый момент, и, немного выждав, продолжит его терзать и баловать. Но она не останавливалась, действуя все напористей и грубее. Вскоре Кристина уже не ласкала и тешила мужской интимный орган, а скорее размашисто и требовательно надрачивала большую елду быка-осеменителя с целью получения недельной нормы первосортного биоматериала. Безымянный и средний пальцы другой руки вовсю орудовали в ее собственной обильно истекающей писе, погружаясь на всю глубину и обратно с очень высокой частотой. Затем она вынула пальцы и схватилась ими, полностью мокрыми, за мошонку трудовика, оттягивая ее чуть вниз. В тот самый момент, когда Николай Иванович не умом, но телом понимал, что точка невозврата наконец-то пройдена, Кристина резко сменила тактику. Сложив из двух пальцев тугое колечко, она обхватила середину головки и коротко и часто подергивала им в пределах нескольких миллиметров, интенсивно стимулируя самую чувствительную зону во всем его теле. При этом ее тоненькие стоны сменились ускоряющимися отрывистыми и совершенно неприличными, но крайне уместными сейчас криками: «А! А! А! А! А! А-а-а-а!» Контрастируя с этими волшебными звуками, Николай Иванович натурально по-бычьи замычал, чувствуя, как на головке расширяется узенькое отверстие под напором тугой струи. Кристина приблизилась к пульсирующей мужской плоти открытым ртом и его уздечка легла на высунутый язык. Как оказалось, полностью брюки можно было и не снимать: ни одна капля не упала мимо...

— У меня там салфетки были, — Николай Иванович вскочил на ноги. Остатки семени густой каплей выступили на головке, и теперь трудовик порывался 

---

Минет, Куннилингус

---

Вернуться назад