Деревенька ты моя деревенька

меня. Когда язык прошелся вдоль щелочки и начал терзать клитор, Настя, продолжая твердить, что ей стыдно, начала ёрзать и поднимать попочку, прижимая еще плотнее моё лицо к своему лону. Продолжая ласкать дочку языком, понял, что это очень приятно, когда от твоих ласк женщина так тащится. Даже член начал снова подниматься. Вскоре она беспорядочно задергалась, стала на мостик, а руками сильно прижала мою голову к своему лону. Но я продолжал танцевать языком на клиторе до тех пор, пока она не рухнула обессилено на кровать. Тогда я переместился вверх. Настя сразу же впилась губами в страстном поцелуе, а член сам нашел нужную дорогу, вонзившись в щель до самого основания. А она задрала высокО ноги, почти сложившись пополам. Потом переместила мне их на плечи.

— Оооой!
Первое же погружение члена, вызвало у дочери громкий крик.
— Солнышко, тебе больно? — я остановился.
— Продолжай, не останавливайся. Хи хи хи, — Настя хихикнула, — достаёшь аж до гланд.
И я продолжил вколачивать член в дочкино лоно, чувствуя, как он головкой мягко толкается в матку. Меня не покидало ощущение, что Настюхе больно, но раз попросила продолжать, то возможно и нет. Несколько раз она испытала мощнейший оргазм, прежде чем моё семя выплеснулось в её влагалище. Отвалившись в сторону, я никак не мог отдышаться. Дочка тоже никак не могла успокоить своё дыхание.

— Пап, ты прости меня, за такие блядские позы и желания. Я сама не знаю, что со мной творится.
— Настюха, это всё действие возбудителя. Ты тоже его пила с самогонкой.
— Если это его действие, то я с огромнейшим удовольствием буду его пить перед сексом с тобой. Непередаваемые ощущения! Притом я кончила бесчисленное количество раз. Мечтала хотя бы пару раз кончить под тобой, а получилось намного больше.
— Не только ты удивляешься. Я сам за вечер обычно кончал раз-два. От силы — трижды. А сегодня и счёт потерял.
— Папулечка, миленький, прости, это я тебя загоняла.
— Да всё нормально. Просто сам не ожидал от себя такого.
— Ладно спим. Спасибо тебе за прекрасный и удивительный вечер, — Настя поцёмала меня, обняла за торс и прижалась. Вскоре оба мирно посапывали.

Рано утром встал, нежно поцеловал Настю, она зашевелилась, пытаясь подняться.
— Спи солнышко, спи родная.
Все утренние работы проходили в определённой очередности. Вся очерёдность была отработана до мелочей и выработана годами физически тяжёлой деревенской жизнью. Когда эти все ежедневные работы выполнялись в паре с супругой, то каждый делал свою работу. И как то всегда получалось, что заканчивали всегда почти одновременно. А потом, позавтракав, уже приступали к другим работам. Теперь я всё делал сам, и времени уходило естественно больше. Но только я успел почистить в хлеву и подоить корову, как выходя с полным ведром молока, увидел снующих по двору курей и услышал чавканье свиней. А с летней печки поднимался дым. «Ну, беспокойная душа! Поднялась, чтобы помочь. Спасибо доченька» — с нежностью подумал я о Насте. Закончив