Пушинка

сон. Потушив светильники в комнате, она вернулась в ложе. Укрыв их обоих мягким мехом, тихонько произнесла: «Как хорошо, что ты здесь. Я столько холодных ночей провела одна». После мирно уснула на его плече.

Утром воин проснулся. Свет наполнял комнату сквозь узкие проемы окон находящихся прямо под высоким потолком. Сквозь них также доносились трели птиц и песня. Одевшись Гар отправился на мелодичные звуки. Эльфийка пела на своем родном языке и, хотя он не знал слов, это не было помехой, чтобы вызвать его восторг.

— Очень красиво, — сказал он, когда Эйа закончила и повернулась.

— Правда? Тебе понравилось?

— О чем ты поешь?

— Некоторые слова трудно перевести. Если хочешь, могу научить тебя нашему языку.

Воин видел эльфийка чем-то озабочена. Ее взгляд выдавал тревогу.

— В чем дело, Эйа? Что произошло? — поинтересовался он. Ему хотелось знать, что ее терзает.

— Глупая, я глупая, — опустив голову, едва не заплакав, сказала она.

— Ну. Что ты, не надо. Что не так?

— Гар, я не смогу подарить тебе радость быть отцом. Ты же знаешь, от нашего союза не может зародиться жизнь. Между людьми и эльфами это невозможно, — она не могла сдержаться и начала всхлипывать.

— Прошу не плачь, — он подошел и протянув руку поднял ее подбородок. По ее лицу катились слезы. А черный колер, которым всегда подводила веки, сделал их следы еще отчетливее, — я с тобой, Пушинка. Это мой выбор.

Гар нежно приник к ее губам и обнял. Эльфийка отвечала на ласки, понемногу успокоилась.

— Теперь мы вместе. Все будет хорошо. Ты меня поняла?

— Да. Поняла, — воодушевленная девушка, она вытерла слезы, — тогда я пойду на охоту. Мне нужно тебя накормить.

— Могу пойти с тобой?

— Можешь. Только лук свой я тебе не дам. Будешь собирать хворост для костра. Идем тихо, не то наш завтрак будет готов только к обеду.

Продолжение следует.