Королевство страданий

отверстие не увлажнилось. Поудобнее захватил её ногу, поднял и закинул себе на бедро. Зажав рукой её полнеющую грудь, легко заскользил в горячем, скользком отверстии, ощущая себя хозяином этой волнующей его женщины.

Короткая встреча

Робби прислал письмо, где попросил разрешения навестить могилу отца. Тибо долго советовался с герцогом, наконец ставшим лордом-канцлером, что было невозможно при старом короле, и разрешил брату ненадолго приехать. Потом, лопаясь от распиравшей его значительности и любуясь собой, торжественно сообщил новость жене. Делла долго молчала. Потом подошла к мужу и, помедлив, тяжело опустилась перед ним на колени, взяв за руку:

— Отошли меня! Прошу... Дай уехать!

Поглаживая её по щеке, самодовольно улыбнулся:

— Не вижу необходимости... Я доверяю своей любимой жене. Верю, что она поведет себя правильно... Ведь так, любимая?!

— Я тогда... сама уеду! Не буду участвовать в этом балагане!

— Ты больше не боишься за него? Ну что ж, уезжай...

— Тибо... Ваше величество! Ты сделаешь так, чтоб мы не встретились?

— А что тебя смущает? Пора покончить с детством, милая! Разве этот живот не доказательство твоей любви к мужу? Так спроси у придворных поэтов, они прочтут свежие мадригалы о нашей страсти!

Её соленые слезы залили руку короля, лежащую на её шее. Он отдернул ладонь.

— Так-то лучше, любимая...

Король на охоте, его часто не бывает днями. Во время прогулки по дворцовому парку Делла с Линой наблюдали за финальной отделкой купальни, устроенной по приказу короля специально для любимой жены. Небольшой круглый бассейн выложен гладкими изразцами и закрыт от посторонних глаз высаженным по периметру густым кустарником. Лина выражала шумные восторги и зависть, выбивая из госпожи обещание разрешить и ей понежиться там, «чтоб завидовали». Делла чутко прислушивалась к крутящемуся в животе ребенку и никак не могла сосредоточиться на верещании служанки, погруженная в тревожные мысли. Ни росший живот, ни её опасения за плод не могли убедить мужа оставить её в покое хотя бы на время. Он был полностью поглощен ею, пугая королеву своей ненасытностью. Чем более она выказывала скрытой неприязни, тем притягательнее становилась для него. Каждую ночь он утверждал свои права на неё, мучая распятую на королевском ложе. Делла пыталась покоряться и не сопротивляться, тогда он намеренно причинял ей боль, оставляя синяки на теле. На словах служанки «а я знаю... то есть, говорят, что делать это в воде — одно удовольствие» королева отвлеклась от тяжелых воспоминаний.

— «Говорят...», «знаю... «— ты о многом осведомлена, Лина, — устало произносит она. — О чем ещё говорят при дворе?

— Я не знаю, правда ли это... нет, наверное, врут... мне не стоит расстраивать мою королеву... — мнется девушка, едва не лопаясь от переполняющих её сведений.

— Лина, я жду, говори, наконец! — призывает Делла.

— Моя добрая королева опять расстроится, — приторно цедит служанка. — Это о принце...

На цепенеющую Деллу вновь обрушивается ворох слухов о страшных опасностях, подстерегающих возвращающегося принца, да и её саму.

— Ну вот, я же предупреждала... — удовлетворенно протягивает вроде бы смущенная служанка,