Верю, надеюсь, жду. Часть 2: Тени прошлого

поймала его голодный взгляд, залилась краской, и вот уже ее глаза потемнели, дыхание стало поверхностным, соски напряглись под тонкой тканью топа. Стоит ему захотеть, он может наклонить ее и взять прямо сейчас на столе, и он знал, что она уже вся течет, мокрая, готовая принять его желание. Но стоит ему отвлечься, и она с легкостью переключится, снова займется своим, словно и не было этого горячего, рваного импульса, только что проскочившего по оголенным душам.

Она загоралась в момент, как спичка, но ничего не требовала, не обижалась, и ему это нравилось. Виктор чувствовал, словно ему дали в эксклюзивное владение пульт от маленького безудержного костерка, и только у него есть власть зажечь его или потушить единственным щелчком.

Несмотря на полную откровенность во время секса, разметавшего все условности и границы между ними, в обычной жизни в Вере для него еще было много тайного, непознанного. И вроде она не скрывала ничего специально, откровенно отвечала на прямые вопросы и рассказывала о себе, Виктор чувствовал, что в ее еще столь недолгой истории жизни много умолчаний и недосказанностей, о которых он даже не догадывается. Свои сорок с хвостиком он мог уложить в пару предложений — родился, выучился, влюбился, женился, сын, служба без продыху и выходных, развод — все как у всех, последовательно, очевидно и банально — даже причина для развода и скандал с разделом имуществ.

С Верой эта схема не работала.

Он надолго запомнил те чувства шока, отторжения и вмиг нахлынувшего страха, когда наконец выяснил правду о Верином муже. Что?! Она не в разводе? И даже вдовой ее не назвать!

Рассказывая о Олеге, глаза ее были грустными и угасшими, несмотря на больше года отсутствия, рана еще была слишком свежа, чуть что кровоточила — муж прочно владел ее сердцем. Никогда до этого Виктор не испытывал такой мучительной, жгучей ревности. Вера была неизменно ласковой, нежной с ним, но никогда, ни разу не говорила о любви! Лишь благодарной улыбкой отвечала на его жадные признания, даже когда он силился добиться от нее ответа в пылу страсти, уже зная насколько пластична и покорна она его рукам — тело ее пело, плавилось, но сердце молчало.

Он сделал несколько запросов по своим каналам и получил тот же результат — да, Олег Красовицкий прилетел рейсом Рианейра в Лондон, после этого след его полностью исчезал. Это настораживало. Любой труп рано или поздно всплывает. Любое преступление, любая афера имеют свои следы. Тут же было все чисто, слишком, подозрительно чисто.

В Викторе поселился противный, мерзкий червячок сомнения и страха. А если он вернется? Что тогда? Довольствоваться ролью любовника? Но это невозможно, Вера на такое никогда не пойдет. Оставалось только одно — привязывать ее к себе всеми способами, на которые способен, в надежде, что ей никогда не придется выбирать.

— Ласточка моя обожаемая, я так люблю тебя, — шепчет мужчина, разрываемый мукой и удовольствием одновременно.

Вера стоит перед ним на коленях и самозабвенно сосет ему член. Она