Француженка

Ну, ты чего? Чего ты? — заволновалась француженка, и эти слова еще больше подстегнули Жанну к плачу. Жанна закрыла лицо руками и всхлипывала, лицо ее покраснело, пальцы и щеки были влажными от слез.

— Перестань! Перестань! — пыталась успокоить ее Мари. — А то я сама сейчас разревусь. — Она отняла ладони от лица Жанны, но та и не сопротивлялась. Девушки соприкоснулись взглядами. Мокрые глаза Жанны блестели, ресницы слиплись от слез, но у Мари возникла совсем другая мысль, и она лишь через мгновение поняла, что произнесла ее вслух:

— Ты очень красивая, — шепнула она, вытирая ладонями слезы с лица подруги.

— Нет! — замотала головой Жанна и прикрыв трепещущие веки, глубоко вздохнула. — Прости. Я расчувствовалась. Все как то накатило разом. Я... Я...

Глаза девушек снова встретились. Ладонь Мари, вытирающей слезы с щеки подруги замерла и Жанна легонько нежно потерлась о нее лицом. От частого дыхания грудь гостьи вздымалась и опускалась под тонкой кофточкой. Их взгляды притягивали друг друга, девушки словно расшифровали в зрачках другой некий шифр, некий призыв к действию. Когда их губы соприкоснулись, Мари ощутила на них горечь Жанниных слез.

11.

За окном в свете уличных фонарей в клубился снег. Был первый час ночи. Девушки лежали на диване, тесно прижимаясь друг к другу. Пальцы их рук были переплетены, губы онемели от многочисленных поцелуев и немного саднили. Халат Мари был распахнут и ее небольшие грудки притягивали взгляд розовыми сосками, но Жанна не решалась поцеловать там свою подругу, лишь поглаживала ладонью гладкую нежную кожу. Сама Жанна была только в красивом бежевом белье и обхватив ногами бедро француженки тесно прижималась к нему. Обе были взволнованны вспыхнувшей между ними близости, но к счастью девушки смирились с произошедшим и не испытывали неловкости или стыда. Между ними не было ничего предосудительного, лишь поцелуи и нежность. Возможно, в глубине души обе желали чего-то большего, но ни одна не решалась сделать первый шаг. Поцелуи и ласки чередовались с разговорами на разные темы, близкие и откровенные каждой девушке. Жанна, долго думая, все-таки поведала художнице о ее нелегких отношениях в семье, об изменах мужа и невозможности забеременеть. Она была благодарна Мари, за умение просто выслушать, без выводов, советов и нравоучений или сочувствий и жалости.

Шампанское давно было выпито и подруги просто наслаждались моментом и друг другом, той тайной, которую они открыли этим вечером.

— Я хочу спросить, но не знаю, как лучше... об этом, — начала вдруг Жанна.

— Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Отвечаю: нет. Не было ни разу с девушкой, и я вообще всегда с мужчинами только. Но вот ты... я не знаю, что на меня нашло. Какое-то колдовство. Твои глаза, губы. — Мари бросила быстрый взгляд на подругу и тут же отвела взгляд, словно смутившись.

— Ясно, — шепнула Жанна. — У меня та же история. Я думала, это как-то связано с ситуацией с Павлом, но... нет. Наверное, нет.

— А знаешь? — Мари снова