Француженка

сделаю! Ты есть хочешь?

— Нет, спасибо! Я перекусила в торговом центре.

Через несколько минут девушки сидели за небольшим столиком, сервированным легкими закусками: бутерброды с икрой, сырное ассорти, фрукты, консервированные дольки ананасов.

Мари открыла шампанское и разлила бледно-желтый пузыристый напиток в узкие вытянутые фужеры.

Пока Жанна придумывала тост: или за католическое Рождество, или за наступающий Новый год, Мари опередила ее, и легонько коснувшись своим фужером фужера гостьи, сказала:

— Выпьем за тебя, моя дорогая подруга!

Жанна округлила в удивлении глаза и брови ее поползли вверх, но Мари, хитро блеснув зрачками, уже пригубила шампанское и блаженно застонала.

— С'еst сhiс!

— Что? — задумчиво спросила Жанна.

— Просто шикарно! Великолепно!

Жанна кивнула, сделав несколько глотков. Она, по правде признаться не ощутила какой-то разницы между этим шампанским и обычным, рублей за 300—400, которое обычно они покупали на Новый год, но чтоб не расстраивать гостеприимную хозяйку, решила с ней согласиться.

— И правда, вкусно!

— Ну что, ты готова? — Француженка отставила пустой фужер и глядела искрящими глазами на гостью.

— Готова к чему? — Жанна, казалось, была в еще большем смятении.

— А я тебе не говорила, да? — художница подняла брови вверх, от чего у нее на лбу появились забавные морщины. — Я закончила твой портрет! — выдохнула она, и щеки ее отчего-то залил румянец. — Хочешь посмотреть?

— Н-но как. Ты по телефону сказала еще не готов. К Новому году хотела закончить.

— Ты знаешь, — начала Мари, вставая с дивана, — я уже взяла кисть, но посмотрев с минуту на портрет, поняла, что больше никакие штрихи тебе там не нужны. Там вообще не нужно ничего лишнего. Только ты! — Мари взяла теплую руку Жанны и легонько потянула ее к себе. Гостья, увлекаемая этим жестом поднялась со стула. Девушки обошли мольберт, и Жанна с замиранием сердца глянула на картину.

Рисунок действительно был минималистичен, не было ничего лишнего, ничего отвлекающего от образа Жанны. И в то же время он был очень реалистичен. Жанна в какой-то момент подумала, что просто невозможно было настолько детально прорисовать портрет, за те несколько раз позирования, которые в общей сложности едва ли составили несколько часов. Это говорило о фотографической памяти Мари. Портрет был очень откровенным, но в то же время, совершенно не выставлял напоказ наготу натурщицы. Жанна была изображена сидящей на стуле (как и позировала), голова ее слегка была наклонена в сторону, рукой она небрежно прикрывала полные округлости грудей (пальцы на ладони были немного растопырены и если приглядеться, между ними можно было разглядеть краешек розового ареола. На губах была полуулыбка: взволнованная, трепетная, манящая. Глаза, пальцы рук, губы были прорисованы до малейшего штриха.

— Как красиво! — сказала шепотом Жанна, а в глазах ее стояли слезы.

— Тебе нравится? — тоже шепотом спросила Мари.

Девушки так и стояли, держась за руки и Жанна, ответив «Да», легонько сжала ладонь Мари своей рукой. Девушка не сдержалась и по щекам ее потекли слезы, однако Мари заметила это, лишь когда услышала всхлип своей гостьи.

—