Фотографии не могут лгать. Часть 1

и если оставлю его хоть с одним центом в кармане, то почувствую, что потерпел неудачу. Я лишь сожалею о том, что он заставил тебя переживать. Должно быть, увидеть подобные фото было просто ужасно.

Она посмотрела на меня измученными глазами и сказала:

— Это меня уничтожило. Я никогда не чувствовала такой боли. Я потеряла сознание, когда увидела их, а потом хотела убить себя.

Я мягко спросил:

— Почему ты просто не позвонила мне, и не сделала очную ставку? Ты никогда не стеснялась противостоять мне из-за чего-либо?

Она сказала:

— Я преподаю в третьем классе. Я ничего не знаю о компьютерных уловках. Для меня ФОТОГРАФИИ НЕ МОГУТ ЛГАТЬ. — Я никогда не слышал такой боли в голосе человека, когда она сказала эти последние три слова. Она опять заплакала.

Затем она всхлипнула и сказала:

— Ты же видел, что я думала, что ты это сделал, и полагаю, я не могла с тобой встретиться, считая все подтвержденным.

Она с грустью сказала:

— Я была настолько опустошена твоим предательством, что просто не смогла с тобой говорить. Как будто ты был совершенным незнакомцем, кем-то, кого я не знала. Я была в ужасе от того, что ты мне скажешь.

Я сказал так сочувственно, как только мог:

— Я понимаю. Я чувствовал бы то же самое, если бы ты изменила мне.

Она заметно вздрогнула. Я подумал: «О-о», но хотел, чтобы она сохраняла спокойствие и провела меня через события последних десяти дней.

Я сказал:

— Когда ты получила фотографии?

— Они пришли ко мне в четверг после обеда.

Я встал, подошел к ее ноутбуку, который стоял на кухонной тумбе, и нажал на ее аккаунт.

Как она и сказала, Джанет преподает в третьем классе. Она — не великий пользователь электронной почты. Поэтому, сообщение было пятым сверху после четырех спам-объявлений.

Заголовок гласил: «Мне жаль», а в сообщении было сказано: «Я должен был сказать тебе».

Отметка времени указывала на предшествующий четверг в 15: 38. Я открыл вложение, и там было две фотографии.

Первая была со мной и с Джейн Лонгворт. Вторая была достаточно убедительным представлением о том, как я трахаю шлюшку-блондинку.

Я буквально съежился от боли, которую, должно быть, нанесла ей вторая фотография, и со скорбью в голосе сказал:

— А что случилось потом?

Она сказала:

— Я упала в обморок и меня вырвало. Потом я заползла в спальню и опять потеряла сознание. Я была в полном шоке. Я не могу описать, насколько я испугалась. Мне нужно было с кем-то поговорить, а я понятия не имела, что ты скажешь мне. Единственное, что я знала наверняка, это то, что встретиться с тобой я была не готова. Поэтому я позвонила Мёрфу. Он был другом, и он был там, с тобой. Я надеялась, что у него найдется логическое объяснение того, что я увидела. Я рассказала ему о том, что видела, а он сказал, что это он прислал фотографии. Он сказал, что мучился по этому поводу. Но должен был сказать мне, потому что