Penis captivus

передок оказалась: таскалась со всеми подряд. И бил он её и уходил; да, видно, сердцем присох, вот и наложил на себя руки от безысходности. Тут, по весне, ты ещё с армии не пришёл, бригада шабашников летники строила. Все на неё слазили. Кто-то и наградил триппером. Два раза лечилась. Ты ещё не хватал?

Закурив, Кошайкин вышел на улицу.

— Ладно, пойду я, через часок вернусь.

В восьмом часу утра, сдав смену и попрощавшись с напарником, Толька пошёл домой.

В каморке весовой сидела тётя Надя. Любка ушла пораньше, подоить корову.

С первыми лучами восходящего солнца согра ожила от стайки воробьёв, с чириканием и верещанием опустившихся на дорогу и наскакивающих друг на друга.

— Эй, мелюзга, ну, чё опять не поделили? — Толька остановился, едва не наступив на драчунов, испуганно фыркнувших из-под ног.

Загудел котёл, запущенный сменщиками, ритмично застучал транспортёр, и с крыши элеватора сизой тучей тяжело взлетела и, рассыпаясь в воздухе, опустилась на землю стая голубей. Через плотину на ток проехал первый нагруженный зерном самосвал. Сентябрь был на исходе, уборочная заканчивалась.

«Возьму отпуск и закачусь в тайгу на охоту», — размечтавшись, не услышал, как с ним поздоровались.

«Толька!»

Он обернулся.

Во дворе дома, Клавдия, снимала с верёвок высохшее за ночь бельё и увидела проходящего мимо одноклассника. Она поздоровалась с ним, но тот даже не обернулся. Тогда, выйдя за калитку, она окликнула его.

«Клавка! Постой, ты же учиться должна, в городе».

«Отучилась. Буду в школе работать. Завтра к директору пойду, заявление писать. Кто у вас тут директор школы?»

«Ой, ну не придуряйся, ну кто у нас ещё может быть, Иван Кузьмич, конечно. А тётя Валя где?».

«Уехала к тётке в гости. Послезавтра вернётся».

«И ты не пригласишь меня?», — Толька усмехнулся, заглядывая в глаза.

Сердце трепыхнулось и заколотилось, толкая кровь, удушливой волной нахлынул жар и, растекаясь по жилам стёк к животу. С усилием отведя глаза, Клавдия ответила, — Знаю я, что у тебя на уме, под юбку полезешь, бабник.

Русоволосый статный красавец, с голубыми, как весеннее небо, глазами и бархатным, завораживающим баритоном: по нему сохли все старшеклассницы в школе. Но, Тольку, мокрощелки, как он говорил об одноклассницах, не интересовали.

— Дай хоть воды попить, — и... шагнул к калитке.

Зачерпнув ковшиком воды из ведра на кухне, подала ему. Он взял двумя руками, захватив и её ладони, и потянул ко рту. Она не удержалась и шагнула, приблизившись вплотную и, ткнувшись коленом у него между ног. По телу пробежала судорога, грудь стеснило; а он пил жадно, торопливо, проливая воду, не отпуская её ладони. Допив, опустил руки и она, не удержавшись, левой рукой провела по его губам и подбородку, стирая капельки. Он, задержав её руку, целовал пальцы, щекоча дыханием ладонь. Она, вдруг, услышала, как запульсировала кровь, приливая к лобку, наполняя губы и сокращая матку, его колено ткнулось в промежность..

Левой рукой он обнимал её, а правой мял груди... закрыв глаза, гладила его спину и, раздвигая ноги и, поднимая их, впилась пятками в 

---

Классика

---

Вернуться назад