Голыми руками...

кровью.

Супруги спускаются с третьего этажа в цокольный, выйдя наружу, закуривают.

— Как вы додумались до этого? — Гнева в голосе супруга уже нет, но и до восторженности далеко.

— Ты прослушал? Катя сама пошла на это. Бог ли, дьявол ли, нашептал ей, но он практически сразу подал признаки жизни. Ты беги домой, отвари мясной бульон... Там три куска замороженных, бери любой! Он может захочет кушать, а ему пока нельзя — три месяца не ел. Хлеб, отварное мясо, неси сюда. Девочка тоже проголодается. Коньяк в баре и посуду к нему. Давай, Коля, беги. Мясо долго варится.

Опять покров. Покров величия влажной и жаркой прелестью. Слизь срамно пропукала, выпуская воздух из вагины. Катя, не поняв механизм возникновения звука, покраснела. Замерла в нижней точке. Опёрлась ладонями о торс Фёдора. Сжала большие грудные мышцы, врезавшись в них коготками. Изменившийся стон встретила радостно — реагирует Феденька на раздражители. Едва ли, не вскрикнув «УРА!», «поскакала» за здоровьем для любимого.

Зоя Фёдоровна не выдержала стонов внука, заглянула. Эта... , эта чертовка сейчас или сама умрёт, или внука окончательно сведёт в могилу.

«Это же надо так быстро прыгать на... члене Фёдора! А как протяжно постанывает... лапонька. Да-а-а-а-а! Э-э-эх! А я в своей жизни такого и не помню. Приятно было. Но приятно осознавать, что была нужна Степану. Нужна как жена, мать его сына. Ранения рано уложили его на больничную койку. А может надо было также, как Катя? Мчаться на нём к его здоровью?!».

Её размышления прервала медсестра, пришедшая ставить капельницу.

— Наташенька, — родственники уже знали весь медперсонал по имени. — погодите. Там... , ну прошу отложите на час-полтора. Вот умница, моя рыбонька.

— А кто там воет?

— Шаман... ! Да, да. Шамана татарского позвали.

— В бубен не будет стучать? Пугать выздоравливающих?

— А... татарские без бубна! Песнь тоскливую...

— Да уж, очень тоскливая песня, аж мурашки... между ног побежали. О, Жанна Сергеевна идёт. Здравствуйте, Жанна Сергеевна. Мурашки, говорю, от вашего шамана по мне побежали.

— Наташенька, я как раз к вам. — Жанна ещё не понимает о каком шамане речь, но не противоречит. — . Есть у вас чего перекусить... ? Шаман проголодался. И это... , Наташ, больничный халат и тапочки для Кати, найдутся?

— Какие-то вы загадочные, сегодня. И оживлённые. Кушать сейчас принесу, халат и тапочки найду.

— А ночную рубашку?

— Хм... , вот даже как! Спущусь в патологию беременных, там выпрошу новенькую. Всё?

— Может ещё списанные простыни... парочку.

— Всё сделаю, но с вас комментарии.

— И даже коньячок. Тс-с-с... , после того как уйдёт начальство.

Глаза ещё не открываются, но голос озвучил оргазм. Даже очень озвучил. Мама и бабушка заглянули в палату. С этого ракурса видны промежности детей. Сперма, переполнившая влагалище, хлопьями висит на волосах мошонки. Спина Кати блестит влагой пота. Женщины заходят в палату. Пожилая остаётся придерживать дверь. Мама укрывает детей простынёй. Наливает в стакан воды. Шепчет девушке чтобы она приподнялась и попила.

— Мам, я кушать хочу.

—