Коровы и доярки. Часть 9

вошли, низкий схватил Аню.

— Ты что? — стала вырываться та.

— Хозяйка приказала оттрахать вас дуэтом. Сейчас мы вам устроим доильный аппарат в два смычка, — высокий, тупо улыбаясь, пошёл прямо на меня.

— Мальчики, не надо! — попятилась я. Вдруг, отчётливо вспомнились те два немца, которые напали на нас с Викой в Гамбурге. Вспомнилось, как расправилась с ними Мария Юрьевна.

— Но, за что хватать? И как? — стучало в мозгу.

— Ай! Ладно! — подумала я, сделала шаг вперёд и со всей силы ударила туфлей его между ног.

— Ум! — мгновенно сложился он пополам, засунув кулаки в пах и сжав их ногами.

— Ум! — подпрыгнул на месте.

— Ум! Ум! Ум- как кенгуру запрыгал вдоль стены.

— Ах ты, сука! — было дёрнулся ко мне второй, но...

— На! — Аня сверху вниз шпилькой босоножки ударила ему по носку ботинка так, что шпилька пробила обувную кожу.

— О! —

от неожиданности и боли присел он, растопырив ноги.

— Бей!!! — закричала Аня. Я ударила ногой его между ног. На этот раз не рассчитала. Попала носком туфли так, что отбила себе большой палец на ноге. Он, выпучив глаза, замер на мгновение, потом, так и оставаясь с растопыренными ногами, повалился носом в пол.

— Может, этого добьём? — Аня показала на второго, который продолжал скакать с зажатыми кулаками в паху.

— Некогда. Пусть кенгурирует. Пойдём с Подагрой поговорим, — тмахнула я рукой, и мы обе выскочили за дверь.

— Чего хромаешь? — спросила Аня, когда мы шли по коридору.

— Ногу отбила. У второго яйца какие-то крепкие оказались.

— Ага! Железные! То-то он сразу в нирвану ушёл. Ты где такое освоила?

— Мария Юрьевна научила.

— Машка-сисястик что ли?

— Какая она тебе Машка-сисястик? Мария Юрьевна в психушке санитаркой работала. А это круче любого спецназа.

— Я тоже спецназ. Детдомовская я. Сейчас увидишь, — Аня рывком открыла дверь в гостиную.

Резко повернувшись от барной стойки к нам, Подагра удивлённо замерла с бокалом вина в руке. Аня сходу направилась к ней.

— На! — коротко размахнувшись, ударила она её кулаком прямо в лицо. Бокал упал на пол и разбился. Подагра спиной перелетела через стойку, задрав ноги выше головы. Оголились её розовые трусики. Аня схватила её за ворот и рванула так, что платье затрещало по швам. Я бросилась помогать. Как бы не сопротивлялась Подагра, но через минуту она была уже абсолютно голая. Аня схватила её за волосы и поволокла вверх по лестнице.

— Падлы грудастые! Я вас живьем в асфальт закатаю! — кричала Подагра, когда мы привязывали её к станку.

— Заткни ей пасть чем-нибудь! — крикнула мне Аня. Я вспомнила, что в аптечке красный шарик, кляп, с которым Вера Ивановна бегала по дорожке. Я быстро разыскала его, засунула Подагре в рот и застегнула у неё на затылке ремешки.

— Уф! — перевела дух Аня:

— Плоская стиральная доска. А, жилистая какая! Стриптизёркой была, наверное.

Подагра стояла раком у станка, извиваясь как змея, дёргаясь всем телом во все стороны. При этом пыталась мычать сквозь кляп что-то