мужской ласке юное тело Иришки буквально обволакивало сухую и жилистую плоть Александра. Скромная и воспитанная на людях, в интимной близости она вспыхивала горячей похотью и была неукротимой вакханкой. Опыт и мастерство Нины с лихвой окупалось молодостью и свежестью Ирины. Александр оказался, словно в малине, примеряя на свой инструмент таких разных, но одинаково любящих его женщин.
Пронзая маленькое, почти детское тело жены, стонущее в его объятиях, держа ее за пышные белокурые волосы, гривой ниспадающие на хрупкие плечи, Александр, нет-нет, да и вспоминал породистое тело Нины, с которым она управлялась с завидным мастерством. И если его обожаемая Иришка отдавалась ему со всей страстью и любовью, на которое только была способна в свои 23 года, то Нина, зачастую, брала Александра сама, затрахивая его по ломоты в суставах. Трахаться она умела и любила этим заниматься с «младых ногтей». По слухам, на спортивных сборах, где Нинке приходилось по молодости бывать ни раз и не два, только таким, древним как мир, способом она восстанавливала свои силы — до и после соревнований...
— Надеюсь, ты не изменял мне, любимый? — нежно проворковала Иринка, лежа на сухопаром теле Александра и сжимая в маленьком кулачке опавшую мужскую плоть после очередного горячего захода.
— С кем тут изменять? — уклонился от прямого ответа «верный» супруг, — здесь живут полтора землекопа, из которых один зек, а другой медведь.
— Тогда получается половина медведя, — улыбнулась Ирина и пробежалась маленькими пальчиками по мужскому естеству. — А ты пробовал, кстати, медвежатину?
— Конечно. Я же рассказывал тебе, зайка, — Александр улегся поудобнее, обхватив гладковыбритую киску супруги большой пятерней и нежно сжал ее, словно запечатывая свою собственность. — Я тут познакомился с местной элитой и меня приглашали несколько раз на охоту, — он осторожно ввел один палец в лоно Ирины, и она застонала, прижавшись к нему лобком. — Хочешь, я тебя тоже сведу с ними?
— Я тебя хочу, — прошептала счастливая жена, уплывая от развратной ласки и шалея от переполнявшей ее любви. — Как там твой дружок поживает: он готов к новой битве?
— Всегда готов! — по-пионерски воскликнул Александр и притянул любимую к себе.
Его агрегат работал исправно и без сбоев. Ему далеко еще было до тридцати, когда в боевом орудии происходят первые осечки.