Правда, надо отдать должное и самой Нине: она тоже не подавала виду, глубоко внутри переживая всю горечь разлуки с Александром.
Но Нинка не «простила» разлучницу, хотя вся правда была на Иришкиной стороне: ведь она была законной женой Александра и у них был общий ребенок. Но видеть, как весело щебечет эта белокурая бестия, обвивая своими шаловливыми ручками «ее» Сашку, как украдкой целует его, чтобы это не было заметно окружающим, это было выше ее сил. Лишь только завидя Александра на службе Нина вздрагивала и опускала глаза. Сладкое томление разливалось у нее внизу живота и не было возможности ни унять, ни погасить его. Александр теперь тратил все свои силы и ласки на свою любимую Иринку.
Нину еще больше бесило в жене Александра то, что она разительно отличалась от тех немногочисленных представительниц прекрасного пола, что еще оставались работать в поселке. Ирина, словно городская фифа, была женственно-холеная, ухоженная, и, что греха таить! — еще молода и красива к тому же. Короче соперница по всем статьям. И теперь Саша не Нину ебет, такую опытную и умелую, такую любвеобильную, а эту выскочку-шлюшку...
«Стоп! А что, если, и вправду, сделать из нее настоящую шлюху?!», подумала Нина и ее лицо растянулось в зловещей ухмылке, которое стало больше напоминать звериный оскал, чем человеческий облик. «Сломать эту мокрощелку с ее городскими замашками, с этой наигранной неприступностью и надменным взглядом, который она каждый раз бросает на своих воспитанников, заходя в класс!».
Нина закурила и нервно заходила по кабинету. Какой-то незваный гость просунул голову в дверь, но она так зыркнула на него, что он предпочел поспешно ретироваться, не произнеся ни слова. Ирина тепло относилась к Нине Григорьевне за то, что она помогла ей с трудоустройством, но это не помешало Нине думать свою черную думу...