Мемуары Марка Лезера. Часть 1: Убрать малышку Ло

руки, но мне доставило эстетическое удовольствие воткнуть ему нож в сердце. Интересный опыт был, кстати. Я стала лучше понимать своего Джонни...

Я осклабился.

— Судя по твоему поведению, вы с Джонни далеки от понимания и хер его уже не так тверд, как в молодые годы... А вот интересно, он в курсе что ты любишь шпилиться с посторонними? Вспоминая бывшую жену Джонни, которую он придушил из-за невинного флирта... Ты играешь с огнем, детка.

— Ты абсолютно не в курсе моих отношений с Джонни. Раз ты все равно сдохнешь скоро, я просто убью тебя с десяти ударов, и пойдешь на корм рыбкам... Но для начала хочу рассказать тебе, как я познакомилась с Джонни.

— Мне будет даже интересна полная твоя биография, где это ты научилась махать кулаками так безобразно, без всякой техники? Зато в другом твоя техника филигранна, ты могла бы смело выступить на соревнованиях «Самая глубокая глотка Штата», — язвительно ответил я.

— Благодарю. Я подумаю о соревнованиях. А ты наверное из какого-нибудь подразделения ВОРЕ дезертировал? Надоело защищать родину и каждый день рисковать задницей? Хотя судя по твоему еврейскому имени, не там... Однако ты связан, а я еще жива.

«Не в ВОРЕ, детка. Круче».

Я потер затекшие от веревки руки, насколько это было реально, так как связаны они были между собой так, чтобы исключить любую возможность движений и приготовился слушать.

— Я родилась на Филиппинах. Семья неблагополучная, но пока мама не запила, она целых три года водила меня на бальные танцы. Я была лучшей в группе. Когда мне было 18, мама умерла от интоксикации муравьиным спиртом. У меня на руках двое младших братьев. Старый дом в распоряжении. И ни песо за спиной. По этой причине образования я не получила. Тогда было мало вариантов заработать молодой девчонке, кроме как пойти на панель. Но я не могла, видимо, пока мама еще была в здравом рассудке, она мне строго привила отвращение к такому труду.

Я хотел было сказать, что мама зря старалась, но не стал — вспомнилось и свое детство, не менее живописное.

— Так что я пошла бегунком, доставлять клиентам шмаль. Я ловко все проворачивала, но однажды у меня дома оказался обоколотый хрен, желающий принять, и избил меня до потери пульса. Братьям тоже досталось. Больше я решила в это не впутываться. Но запомнила, что против лома нет приема, кроме такого же лома. Занялась физподготовкой, бегала, отжималась. К тому времени в стране все стало получше, и я стала получать пособие как опекун своих братьев. Жизнь наладилась, пока в один прекрасный момент я не оказалась в зале бокса. Случайно. Проходила мимо. Надела перчатки, и больше в течение двух лет я их никогда не снимала. Каждый день. Я чувствовала, что я не вывожу по здоровью, но это была моя стихия, и я имела с этого деньги. Небольшие, но хватало на скромную жизнь и братьев.

— Это был не спорт,