буду рад помочь, но ее взгляд остановил меня. Вместо этого я с ужасом смотрел, ожидая, чтобы подскочить и поймать ее, если она упадет. Конечно, она не упала, и когда снова встала на пол, то слегка самодовольно улыбнулась мне.
— Я знаю, ты любишь делать что-то для меня, дорогуша, но я действительно МОГУ справляться с ужасными делами в одиночку, даже если я — всего лишь креветка (коротышка)!
— Да, — сказал я, — самая острая креветка, которую я когда-либо ел! Она показала мне язык.
• • •
Сидя на ступеньке из коричневого камня теплым вечером, я не мог найти ни в Бет, ни в нашем браке ничего, что могло бы объяснить то, что я наблюдал на концерте. Мы оба были довольны нашей работой, нашей жизнью и (насколько я знал) друг другом.
Бет время от времени говорила о Бартоне, но ничуть не больше, чем о люди обычно говорят о своем боссе. Иногда она восхищалась его мягкостью и легкостью общения с людьми; в других случаях высмеивала его акцент верхушки общества или то, как он очаровывал богатых старых леди-клиенток. Она думала, что он был слегка фальшивым, но хорошо управлял офисом и справедливо относился к своим сотрудникам, и она это ценила.
У него также была красивая и широко известная невеста, менекенщица Елена Рязоновская. Так что мне не приходило в голову рассматривать его как угрозу.
В конце марта, примерно четыре месяца назад, был один странный субботний день. Накануне я ходил с Ч. Д. на игру Никс, потому что Бет пришлось пойти на большую корпоративную вечеринку, а супругов не пригласили. После нескольких бутылок пива с Ч. Д. я вернулся домой поздно вечером, и Бет уже спала.
На следующий день она спала до часу дня, вышла, чтобы принять душ, и в конце концов, появилась в своем белом махровом халате и вскарабкалась ко мне на колени, вжимаясь в меня как можно сильнее.
Она выглядела обеспокоенной.
— Ты любишь меня, верно? Ты действительно любишь меня?
— Ни капельки. На самом деле, я просто собирался тебя бросить. А что?
Она проигнорировала мой отстойный юмор и сказала:
— Да так, ничего. Кое-что глупое на работе, мне нужно выяснить. Я просто хотела убедиться, что ты все еще любишь меня, Джейк.
Я серьезно посмотрел ей в глаза и сказал:
— Больше, чем когда-либо, Бет. Больше, чем ты могла бы представить.
После паузы я добавил:
— Так в чем проблема? Почему ты мне об этом не скажешь?
Она вздохнула.
— Нет, пока нет. Думаю, мне нужно решить ее самостоятельно.
— Ладно, мисс Независимость, но разве я не могу быть для тебя отличным наперсником?
Она поцеловала меня и сказала:
— Спасибо, дорогой. Мне нужно сначала пережевать это, и когда буду готова, я поговорю с тобой, хорошо?
Я знал, что из нее ничего не вытащишь, поэтому позволил этому уйти. Бет еще в течение нескольких дней казалась тихой, но к среде или четвергу вернулась к своей обычной веселой манере, поэтому я не удосужился внвь спросить ее,
Измена