Жертвы страсти

и уходящее вовнутрь. Я потерял голову и всасывал в себя все. Я отупел и оглох, не чувствуя ничего вокруг. Вдруг ее ноги сильно сжали мне голову, а пальцы до боли вцепились мне в волосы, тело дернулось и ударило меня по губам. Я отстранился. В следующий миг она с такой силой прижала меня к этому месту, что я чуть не задохнулся. Она тряслась, с силой ударяя меня ногами по голове. Я испугался, что она рассердилась и попытался вырваться. Но она впилась своими ногтями мне в затылок, я закричал. Мои зубы коснулись какого-то твердого бугорка. Она вскрикнула, сильно изогнулась, мы упали на бок, потом на пол. Она не выпускала меня, просто теперь я был на спине, а она сидела у меня на лице.

— Соси его.

Я не понял.

— Соси... и... и, я сказала... а... соси, слышишь?!

Теперь она сильно стонала. Я поймал его, и как она ни вертелась, уже не выпускал... Вдруг мне стало легко дышать, свет ударил в лицо, моему члену стало влажно и жарко. Он был где-то внутри. Я открыл глаза: она сидела на мне и двигала тазом. Ничего не понимая, я закричал и забылся от сладости.

Пока я рассказывал это, Татьяна несколько раз кончала при помощи пальчиков. Лежа на спине, она дико смотрела на меня, ее ноги взлетали вверх, к бледному лицу.

— Ну, давай меня, куда ты ошибся, быстрее, Кэш, я прошу, быстрее!

Я понял, что не смогу. Она открыла глаза.

— Быстро найди Сержа, — сквозь зубы сказала она.

Все еще соображая, где он мог находиться, я наткнулся на него на сеновале. Он курил и пил пиво.

— Серж, тебя немедленно хочет твоя жена. Непременно.

— Вот как?

— Я не в состоянии.

Он поднялся:

— Не уходи. Есть разговор.

Всегда приятно пить на сене, когда никто не мешает, никто не дергает, ничего не лезет в голову, всегда, когда ты чувствуешь себя одним в вполне еще молодым для этой жизни...

— Чем это ты довел ее так? — минут через сорок спросил Серж.

— Пофантазировал, какая у меня могла быть первая женщина.

Он быстро взглянул на меня, взял банку пива, открыл ее и осушил, не отрываясь.

— Ты не глуп, это стало ясно еще при твоем рождении. Ты мало кричал.

Голуби тихо ворковали.

— Это ее слабая струнка, старик, — сказал он.

— Я сам — слабая струнка.

— Ну это мы проверим, обещаю.

— Сегодня вечером?

— Угадал, — и характерный холодный блеск.

— Продавщица?

Его глаза спокойно вытягивали из меня душу.

— Надеюсь, ты понимаешь, что теперь из этого следует. Ты согласился.

— Еще одна слабая струнка? — я опустил веки. — Я хочу спать.

— И есть. До вечера.

Я возвращался к столу с пакетом английского нижнего белья.

— Зачем? — брат допивал чай с коньяком. — Возможно, ты и прав.

Еще я взял: кисточки, узкую черную шелковую повязку, гель, пару искусственных пенисов, бутылку муската «Лоэл», плеть, пачку «Карлтона».

— Тебя пригласит Кэш, — сказал ей Серж.

Мы врываемся в магазин. Среди неяркого света за прилавком — блондинка,