Вечерний допрос

напомнила Илона.

— Чего?

— Трусы мои, говорю, отдайте!

Ермолаев пошарил глазами по кабинету и подобрал с пола возле кушетки светлый кусочек материи, при ближайшем рассмотрении оказавшийся узенькими женскими трусиками. Старлей с любопытством растянул их на пальцах.

— Гляди, Саня, в чем теперь эти малолетки ходят! Стыдоба!

— Вас не спросили! — с вызовом бросила Илона.

Выхватив трусики из рук Ермолаева, девушка отвернулась и, задрав юбочку, принялась натягивать их на свою худенькую загорелую попку. Иванов с интересом наблюдал, как узкая полоска ткани сзади привычно скользнула в щель между ягодиц. «Да-а... — подумал он, — А ведь это и впрямь должно быть чертовски неудобно! Что за народ эти девчонки? Ведь специально же себя мучают... И все ради кого! Ради козлов, вроде нас с Ермолаевым!» Он еще раз вспомнил перипетии сегодняшнего вечернего допроса и поймал себя на том, что уже почти восхищается этой красивой и невероятно живучей девчонкой, кем бы она ни была!

Он вел ее по коридору к единственной свободной камере. Не стоило ей сейчас делиться ни с кем своими впечатлениями! Хотя она и так вряд ли рассказала бы все. Про такое стараются не распространяться...

— Сержант! — крикнул Иванов через весь коридор. Топая тяжелыми башмаками, к ним подбежал молодой дежурный.

— Задержанную Левицкую — в шестую! — скомандовал Иванов.

— Есть в шестую! — ответил сержант и добавил, обращаясь к задержанной, — Чего глаза красные такие? Плакала, что ли?

Илона молча кивнула.

— Все они такие! — сухо заметил Иванов, — Сперва наделают глупостей, а потом слезы льют... Задержанную — в камеру!

Сержант загремел ключами...

— Ты... вот что... — наклоняясь над ухом девушки, зашептал лейтенант, — Если ночью плохо станет — зови старлея, не стесняйся. Он, конечно, зверь, но в случае чего — поможет. И вообще, подумай там хорошенько, что завтра будешь говорить... Сама видишь, у нас тут шутить не любят!

С трудом удержавшись от того, чтобы не поцеловать Илону на прощанье, он легким шлепком по попке подтолкнул ее в распахнутую дверь камеры.

— До завтра!

— До завтра! — девушка неожиданно сделала ему в ответ ручкой и слабо улыбнулась. Дверь за ней с грохотом захлопнулась...

Странное ощущение охватило Иванова. Да, Илона наркоманка! Да, она хитрое, лживое создание и он не может верить ни единому ее слову! Но почему тогда она ему так нравится? Нравится настолько, что он только что без зазрения совести посмел надругаться над нею, забыв обо всем на свете, исступленно целуя ее затянутое в вонючую резиновую маску лицо!!! Разве раньше он мог себе такое даже представить?!

Лейтенант Иванов молча брел по коридору в сторону дежурки, удивляясь причудам загадочного девичьего сердца. Только что они с Ермолаевым (совершив, между прочим, тяжелейший служебный проступок) едва не замучили насмерть эту беззащитную восемнадцатилетнюю девчушку, а потом еще и варварски, по-животному, изнасиловали ее в извращенной форме. И что же? Проходит какие-нибудь полчаса, и вот она уже готова чуть ли не строить ему глазки! Либо она законченная блядь, либо... Либо рассчитывает на его, Иванова, сочуствие. Не более того.