Анальное Сафари

подрочил немного, стараясь не делать шума, но это не помогло. Я встал и вышел.

Возле клетки никого не было. Я подошел ближе и позвал:

— Эй, малыш. В ответ раздался приглушенный стон. Они так и не развязали ему руки и не вытащили брусок. Добравшись до того угла, где он лежал, я смог дотянуться до него рукой и тронуть за плечо.

Он дернулся, будто его ударили.

— Не бойся, я помогу.

Я попытался открыть клетку, но там был такой хитроумный замок-узел.

— Нет, — услышал я шепот, — они нас догонят, будет хуже.

— Я хочу помочь.

— Дай мне воды.

Я принес воды и обмыл его окровавленное лицо, снова чувствуя, как напрягся член.

— Давай достану брусок.

Он только отрицательно мотнул головой.

— Больно? — спросил я.

— Не говори никому, — услышал в ответ.

Просидев с ним еще два часа, я узнал, что он попал сюда как и мы во время сафари неделю назад. Поехал один. И Высокий взял его себе, а когда он захотел убежать, посадил в клетку.

Завтра с утра его на цепи вывели из клетки. Сегодня был общий дени. Это значит, все кто хочет, могут пользоваться его телом. С утра стояла длинная очередь из полуголых самцов и самок. И теперь малыша поставили раком, подсунув под живот подпорку. Так его анус, его член были на виду. Я тоже пришел посмотреть. Высокий вынул брусок из зада и тут же вставил туда свой хуй. Он двигался быстро, часто дыша, и кончил, заливая спину мальчика беловатой жижей. И пошло: голые черные зады, который он лизал, толстые хуи во рту и попе. Попеременно и вместе. Женские пальцы, теребящие ему член. Они так намяли его, что он стал мочиться. Все вокруг засмеялись, а одна девушка взяла член в руку и сжала, перекрыв струю.

— Не сцы, — скомандовала она и отпустила руку.

Он сдерживался, но моча текла, тогда девушка изо всех сил ударила его туда. Он сжался. Привязанные руки. Подпорка не дали ему унять боль. Так он и стоял, с чужим хуем в жопе, истерзанный, заебаный.

За день его имели человек30 мужчин и 20 баб, и к вечеру в его анус можно было засунуть руку. Очко с подтеками крови и спермы стало огромным. Весь в сперме, он уже не стонал, только дергал задом, когда его пронзал новый черный член. Снова и снова.

Вечером я опять пришел к нему. Он был без сознания, во дворе на цепи. Я приподнял его голову и смочил водой губы, отер лицо. Он вздохнул.

— Блонди, Я помогу тебе, — сказал я.

Своим носовым платком я отер кровь с царапин и смазал их мазью. Затем я коснулся его раздолбанного очка. Он вздрогнул:

— Хватит.

— Да, Блонди, я только смажу.

У него и правда была нежная кожа. Я посмотрел на разбитое, когда-то красивое лицо. Я держал его за плечи и думал, как вытащу его отсюда, заберу с собой. Назавтра мы собрались уходить. Но сначала я пошел к Высокому,