Вечерний допрос

задрал левый рукав ее кофточки, обнажив исколотую характерными «дорожками» руку.

— Вот, полюбуйся! Невинная жертва нашей медицины! Слушай, а может быть, мы ее вообще зря в отделении держим? Шла себе девочка по улице,...никого не трогала, несла маме лекарство...

Иванов пожал плечами.

— Ну, не знаю... А только вот бланк с ее анализом, можешь сам посмотреть!

— Интересно, откуда ты успел его выкопать?

— У нее в сумке лежал. Между прочим, он не липовый. Мы выясняли.

Ермолаев поднес к глазам потрепанную бумажку.

— Ну-ка, ну-ка... Где ж это так зверски людям руки протыкают? Ага, четвертая поликлиника. И чего ее туда понесло? Левицкая Илона, 18 лет... Это точно она?

Иванов кивнул.

— Гемоглобин, тромбоциты... Ага! Все понятно.

Взгляд старлея, которым он посмотрел на молодого коллегу, был весьма выразителен.

— Что-нибудь не так? — забеспокоился Иванов.

— Ты наивен, как ребенок. Это же общий анализ крови!

— Ну да, а что?

— А то, что его берут из пальца, а не из вены! Пора бы знать такие вещи!

Иванов смутился. Выходит, эта девчонка даже тут пыталась его надурить? Самая настоящая наркоманка... Старлей же тем временем вернулся к допросу задержанной.

— Слушай, ты, дура! Я ведь не с тобой не шутки шучу! Последний раз спрашиваю: кто тебе наркоту толкнул?

— Никто... — губы девушки задрожали, — Я же говорю... Я все это в туалете нашла! Я выбросить хотела...

Ермолаев демонстративно глянул на часы.

— Так, девочка. Достала ты нас. Давай-ка сюда свои ручки!

Ловким движением старлей вывернул руки Илоны за спину и просунул их сзади через рейки стула. Щелкнули замки наручников.

— А теперь примерим вот это...

При виде противогаза девушка испуганно отшатнулась, но помешать старлею она теперь никак не могла. С трудом натянув тесную маску на голову Илоны, Ермолаев на несколько секунд пережал рукой шланг противогаза, чтобы продемонстрировать ей серьезность своих намерений. Убедившись по ее сдавленному мычанию, что воздух перекрывается, он отпустил руку...

— Ну что, будешь говорить?!

— Я не знаю, правда! — глухо раздалось из-под маски.

— Вот как? Ладно, сучка! — Ермолаев явно был готов к такому развитию беседы, — А как тебе вот это понравится?

Подобрав с пола какую-то грязную ветошь, он заткнул ею отверстие в шланге. Задержанной это, разумеется, понравиться не могло. Она задергалась на стуле, замотала головой, что-то мыча и раскачивая гофрированным «хоботом», но вскоре, убедившись, что помощи ждать неоткуда, вынуждена была успокоиться...

— Эй! Слушай, по-моему, она дышит! — удивленно заметил Иванов, обратив внимание на натужное сопение, раздающееся из-под маски противогаза.

— Конечно, дышит! — согласился Ермолаев, — Вернее, пытается. Я же хобот ей все-таки не пробкой, а тряпкой заткнул! Но долго он так не выдержит. Тут важно время от времени сбивать ее с дыхания...

И старлей несколько раз довольно сильно ткнул девушку кулаком в живот. Мерное сопение из-под маски тут же вновь сменилось громким протестующим мычанием.

— Но если ты считаешь, что этого недостаточно, — продолжал Ермолаев, хотя Иванов ничего такого не считал, — Что ж... Можно и утрамбовать!

Вслед за этим он взял противогазный шланг в