История мазохистки

Они взяли с меня расписку в том, что я добровольно позволяю делать со мной все, что они хотят.

Третий день я хожу с перетянутыми грудями. Веревки не снимают ни днем, ни ночью. Я почти не чувствую грудей. Их цвет стал темно-лиловым и уже боюсь, что они никогда не станут приятного розового цвета. На ночь меня подвешивают к потолку, растягивая руки и ноги широко в стороны, а на груди вешают пятикилограммовые гантели. Во влагалище и анус засовывают толстые и жесткие пластиковые члены, а рот запечатывают кляп, смоченный в спирте. Я вишу, не чуя своего тела. Теперь боль в моих половых органах и грудях со мной всегда.

Иногда я молю о пощаде, но получаю по сиськам и гениталиям кнутом или плетью. Сегодня мои груди освободили. Я успела провиниться и подверглась экзекуции. Меня привязали к стулу и одели собачий ошейник. Потом защемили верхнюю и нижнюю губы шестью деревянными прищепками, по три на каждой, привязали к ним веревки. Прищепки на нижней губе притянули к ошейнику. Одели мне на голову металлический обруч с кольцами. Прищепки на верхней губе притянули к обручу. Мой рот, конечно, был распахнут, и я чувствовала, как расходятся кончики незаживших губ. Мои десны были оголены. Меня заставили показать язык. Николай Иванович вставил мне распорки между зубов, потом взял пинцет, защемил язык, чтобы не убрала, пока, Сергей Степанович, ставил на язык пять деревянных прищепок. В моих глазах, наверное, застыла такая мука, что мучители, стали орать, чтобы я попробовала улыбаться.

Господи, какой смех, если только сквозь слезы. Я не могла ничего говорить, лишь мычала и стонала. Сергей Степанович стал бить меня кулаком по грудям со всего размаху, стараясь попасть точно в центр моих многострадальных прелестей. Груди только стали отходить от пут и очень болели.

Николай Иванович принес из другой комнаты ворох тонких длинных иголок. Я замычала сильнее, но изверги только отхлестали меня по щекам. Николай Иванович стал протыкать мои сиськи насквозь. Он занимался этим около получаса. За это время каждой сиське досталось иголок по тридцать. Они были равномерно расположены по поверхности ...сиськи. Женские груди превратились в ежики. Они отошли полюбоваться на дело рук своих и гадливо улыбались. Но экзекуция только начиналась. Они пофотографировали мои бедные сисечки и неожиданно для меня стали вытаскивать иголки. Они попросили меня перейти к специальному постаменту и лечь на него.

Он был сделан из необструганных досок, и как только я легла, в мою спину и попку впились занозы. Кричать я не могла по причине занятости рта. По их приказу я задрала и широко развела ноги, согнутые в коленях. Наступил черед моего самого сокровенного места — пизды. Извините за грубость, но они заставляли меня называть так мою писю и, если честно, меня это несказанно возбуждало. Они ходили вокруг выставленной на обозрение девушки и обсуждали что нужно сделать с моими гениталиями. Мои волосы вставали дыбом, когда я слущала