Жертва чернокнижника

что подумала.

— Я... — она всхлипнула, сглотнув пересохшим горлом, и все-таки закашлялась. — У меня еще не было... никого... ты же знаешь... — Может, хоть это его остановит? Снова щеки залил предательский румянец.

— Знаю, — рубашка последовала за безрукавкой, Михаэль присел на край алтаря, опершись руками о камень рядом с головой девушки, и несколько минут рассматривал Дивляну, словно видел ее в первый раз.

Взгляд девушки против воли скользнул по обнаженному телу мужчины, не то чтобы чрезмерно мускулистому, но подтянутому, поджарому... и снова странные, противоречивые желания закружили голову, мешаясь со стыдом и страхом. Он медленно наклонился, и Дивляна не выдержала, резко отвернувшись. Снова послышался тихий смех, мягкие, теплые губы прижались к ее шее, язык провел влажную дорожку до ключицы. Зрачки ведьмы расширились, непонятные, пугающие чувства опалили, как огнем, а колдун, ухватив лицо Дивляны за подбородок, повернул к себе.

— Ты такая... вкусная, — прошептал он, облизнувшись. Омуты фиолетовых глаз затягивали, лишая воли, призывая быть покорной, принять свою судьбу.

— Отпусти, пожалуйста, — уже понимая, что зря просит, Дивляна все же не могла не попытаться.

Странным образом казалось, что, несмотря ни на что этот мужчина не плохой и не станет причинять ей боль.

— Нееет, Дивляночка, — он снова наклоняется, и на сей раз уже не увернуться от поцелуя, пальцы держат крепко, — ты клятву дала, отступать поздно.

Дивляна и сама знала, что против магической клятвы она бессильна. Ее неинициированная сила не могла ей помочь даже попытаться бороться.

Неосознанно она сжала губы, зажмурившись, чтобы не видеть этого лица, одновременно отталкивающего и притягательного. Ласковое, нежное прикосновение его языка, Дивляна вздрогнула, судорожно вздохнув.

— Открой ротик, девочка. Ты же так любишь мои поцелуи... так трепещешь от них...

Она упорно молчала, сердце неровно, тяжело билось в груди, дыхание сбивалось, а навязчивый запах, казалось, проник в каждую клеточку тела, наполнив его жаркой, тягучей истомой. Неожиданно ее подбородок оказался свободен, а рука мужчины, медленно скользнув вдоль тела девушки, снова оказалась внизу живота, нежно погладила лобок с полосочкой темных волосков. Дивляна дернулась, испытывая противоречивые желания, ей хотелось повторения тех странных, волнующих, немного пугающих ощущений, и одновременно душили стыд и паника. Палец колдуна самым кончиком проник в горячее лоно, погладил влажную плоть.

— Нет! — вырвалось у нее, и тут же губы Михаэля накрыли ее рот, язык скользнул внутрь, дразня, исследуя, пробуя на вкус, а его пальцы продолжили начатое, снова даря мучительно-сладкие, остро приправленные смущением и страхом волны удовольствия.

Скоро губы Дивляны уже горели от жадных, страстных поцелуев колдуна, а тело просто плавилось, она забыла, где находится и что они не одни.

— Вот и умница, Дивляна, хорошая моя, девочка моя... — тихий бархатистый шепот, обжигающие прикосновения рук и губ. В какой-то момент мужчина отстранился, а потом снова прижал ее к нагревшемуся камню алтаря. Дивляна смутно поняла, что на нем теперь тоже нет одежды, но испугаться или возразить не успела. Его пальцы сжали предплечья пленницы, и мужчина выдохнул, не сводя с