Похищение Гиласа

и слава.

«Боги не любят, когда человек вмешивается в их планы. То, что ты похитил, похитят у тебя», — вспомнились слова, сказанные старым оракулом.

Его руки нежно гладит тело Гиласа. Он вздыхает.

— Надо идти, любимый... — говорит он.

Руки Гиласа ослабевают, и он выпускает из объятия Геракла.

— Сейчас найду подходящее дерево для весла, и встретимся на корабле, — ободряюще говорит Геракл. — И ты долго не задерживайся. Возвращайся быстрее.

Он уходит в лес, уверенно и мощно ступая по земле. Гилас с грустью смотрит на удаляющуюся красивую спину Геракла. Рельефные мышцы играют в его теле. Он идет, не оглядываясь. Его фигура еще видна до тех пор, пока не растворяется среди темных стволов леса.

Хвала богам Олимпа!

Гилас еще немного стоит. Он печален.

«Какие красивые цветы! Почему я раньше их не замечал?» — думает он, разглядывая луг.

Юноша, как будто впервые, увидал красные, желтые, голубые, фиолетовые, лиловые цветы.

«Нарву-ка я их и сделаю венок любимому», — подумал он. В его стране, влюбленные дарили венки из цветов, признаваясь в любви.

Набрав полную охапку цветов, Гилас садится на траву и делает венок. Цветы хорошо и аккуратно сплетались. Закончив работу, он любуется ею. Венок получился очень красивый. Красные крупные бутоны, возвышавшиеся на венке, делают его похожим на цветочную корону.

«Будет красивая корона у Геракла, — с удовлетворением подумал юноша. — А пока я его поношу».

Он водрузил его на голову и почувствовал легкую прохладу цветов.

Встав и слегка нагнувшись, поднял большой кувшин и, не спеша, пошел в лес. Ноги медленно плелись. Почему-то совсем уже не хотелось идти за лесной водой.

Откуда-то подул ветерок, и на светло-голубом небе появились легкие белые облачка. Листья на деревьях слегка зашелестели и зашептались. Что-то тревожное и напряженное повисло в воздухе. Казалось, сам лес пытается что-то ему сказать, предупредить о чем-то.

Гилас шёл, все еще думая о друге и рассеянно глядя по сторонам.

Вдруг ему показалось, что он слышит чей-то голос. То ли детский, то ли девичий. Он замер и прислушался.

«Откуда здесь могут быть голоса?» — подумал он.

Но было тихо. Только деревья все еще тревожно шуршали листьями, да где-то неподалеку был слышен полет птицы.

«Показалось», — подумал он.

Пройдя еще немного, он увидал густые темные кусты и, чуть повыше их, высокие темно-зеленые стебли камышей.

Гилас направился туда.

Ленивый лепет еле слышных речных струй все сильнее и сильнее становился слышен за кустами.

Юноша раздвинул кусты — перед ним блеснула тихая лесная заводь. Было так тихо, и такой ласковой и чистой казалась небольшая речка, что Гилас спокойно подошёл к воде. Большие, широкие, зеленые листья кувшинок с прекрасными белоснежными цветами покрывали поверхность пруда. Вода была настолько чиста и прозрачна, что было видно, как тонкие стебли уходили далеко вниз. А там, на дне, золотая солнечная сетка покачивалась на желтом песке и яркие рыбки медленно и лениво двигались, чуть шевеля плавниками.

Он опустился на колени и зачерпнул ладонью воду. Несколько капелек воды, радужно блеснув на солнце, упало обратно в речку с ладони. Легкие волнистые круги пошли в разные стороны,