Мой любимый тиран. Часть 4

столкнулась со служанкой, нагруженной подносом с едой, недоуменно взирающей на выходящую девушку. Быстро поставив поднос, она бросилась следом.

Выйдя из палатки, Алессия на мгновение ослепла от яркого солнца. То уже было высоко в небе. Как она могла! Она совсем забыла про своего жеребёнка! «Как-то он сейчас?» — взволнованно кинулась она к пологому скату шатра, где его оставила ночью. Жеребенка не было.

— Доброе утро, госпожа, — незаметно отделившись от стены, проговорила знакомая, призрачная фигура Вернона.

— Где мой жеребенок... — трясущимися губами, с ума сходя от волнения спросила девушка.

— Не волнуйтесь, госпожа, конюх забрал его порезвиться, скорое приведет обратно.

— Где они? Можно мне туда? — растеряв всю свою решительность от его спокойной манеры, просительно прошептала она

— Великий Лорд приказал вам оставаться в шатре до его возвращения, госпожа, — твердо ответил Вернон.

— Пожалуйста, я не знаю, что мне там делать! — взмолилась Алессия.

Вернон удивленно взглянул на нее, явно неуверенный как ему поступить. Былые пассии хозяина не больно рвались гулять по военному лагерю.

— Для начала вы можете позавтракать, госпожа, — нашелся он, взглянув на застывшую позади в почтении служанку.

— Я не хочу есть! И я не госпожа! — почти в отчаянии закричала девушка, не замечая, что привлекает внимание солдат и офицеров.

— Хорошо-хорошо, не волнуйтесь, — успокаивающим тоном заговорил Вернон, потом, видимо, приняв решение, сказал, — пойдемте, мы с Карой проводим вас.

— Карой? — не поняла Алессия.

— Да, это ваша служанка, ей приказано ни за что не оставлять вас.

— А то что? — чувствуя что у ее начинает сосать под ложечкой, осторожно спросила девушка, не очень надеясь на ответ.

Вернон безразлично пожал плечами.

C Колоском и правда все оказалось в порядке. Он весело бежал за конюхом вдоль загона с лошадьми. Алессии даже стало обидно, что он так быстро забыл о ней. Он раздувал ноздри, поднимал хвост и гарцевал, подражая боевым коням, безразлично взирающим на его детское хвастовство. Сэпп объяснил, что он приучал малыша к виду других лошадей, и что это один из основных инстинктов жеребят — повторять действия старших, обычно матери, поэтому так важно постараться отдать опеку над ним его племени.

— Кобыла — холостая, значит еще несколько месяцев будет молоко давать, а там, глядишь, этот малец и без сиськи уже протянет, — радостно потирая руки, рассказывал Сэпп, счастливый что смог угодить хозяину.

Алессия, взяв протянутую бутылку, привычно покормила малыша. Тот перебирал ножками и все старался не спускать взгляда с породистых коней. «Вот я теперь тебе и не нужна, мой Колосок,» — с грустью думала девушка.

Вернувшись в шатер, она нехотя позавтракала. Слоняясь от безделья, девушка нашла бумагу и перья и села за стол, надеясь хоть чем-то занять руки и голову. Грамоту она знала, но писала не слишком хорошо, а вот рисовать ей всегда нравилось. Давно, когда отец еще не замкнулся в себе, он бывало просил придумать какой новый узор, чтобы он мог использовать в резьбе по дереву. Вот и сейчас, непослушными пальцами, забывшими как держать перо,