Неукротимая. Часть 4

он не подвешен на цепях, хотя его руки в оковах, но он сможет защищаться, если к нему подослали убийцу. Цепь была достаточно длинной. Уловив осторожное движение, он кинулся туда и схватил вошедшую женщину. Она вскрикнула и попыталась вырваться, забившись в тисках его рук, но он зажал её рот ладонью и пригвоздил девушку к стене.

— Молчи, — прохрипел он, — иначе я сверну тебе шею.

Она попыталась что-то ответить, но он не хотел слушать. Он хотел её. Прикосновение к упругому юному телу разбудило в нём зверя. А ещё её запах! Он сводил с ума, заставляя терять самообладание. Второй рукой мужчина рванул ворот шёлковой туники. Разорвав ткань, принялся мять маленькие груди. Она дёрнулась и укусила его в ладонь, которая зажимала ей рот.

— Ах, ты тварь! — вскипел Дхирам и впился в её рот.

Он укусил её до крови. Девушка вскрикнула, и он почувствовал, как по её лицу потекли слёзы. Она вырывалась, царапая его ногтями, но сопротивление ещё больше заводило его. Вот она, амазонка, барахтается под ним, как обычная девка из таверны. Его буквально трясло от вожделения. Он содрал с неё остатки одежды, прижал к холодной каменной стене, раздвинул стройные бёдра и одним резким движением насадил на себя. Дикий душераздирающий крик потряс стены подземелья. И сразу его добыча затихла и повисла на нём.

— Дьявол! — выругался он.

Дхирам почувствовал, как его член ворвался в нетронутое маленькое лоно, и кровь потекла по его чреслам. Крови было много. Он вышел из неё и осторожно опустил на солому, сваленную в углу. Оторвав лоскут от изорванной туники, принялся вытирать ей бёдра. Судя по её одежде и хрупким формам, она не амазонка, а обычная рабыня. Впрочем, не обычная. На ней красивые одежды. Но главное — он никогда не встречал такой нежной кожи. Гладкая, как мрамор, и бархатистая, как лепестки розы. Под его ладонями её груди оживали, он ощутил, как напряглись соски. О, нет! Это выше его сил! Её тело, отвечавшее вопреки её воле на его ласки, лишило его последних остатков самообладания. Склонив голову, он осторожно скользнул языком по сосочку. Потом охватил его губами и принялся сосать. Он жадно сжимал губами этот напрягшийся бутон, ласкал его языком и втягивал в себя, будто надеялся вкусить молочное блаженство.

Вдруг она пришла в себя и, застонав, дёрнулась.

— Не бойся, — хрипло промолвил он, отрываясь от сладкого соска, — я не сделаю больно... Ты только лежи тихо.

С этими словами он охватил рукой свой член и провёл концом багровой головки по её груди. Обвёл одну, потом другую. Ниточка смазки оставляла следы на полукружьях вокруг припухших сосков. Застонал хрипло, словно умирающий зверь, и вдруг принялся неистово массировать каменеющий пенис. Через мгновения содрогнулся в страстном освобождении. Горячее семя мужчины потоком хлынуло на нежные груди девушки, застывая крупным жемчугом.

Слабый закатный луч пробился в крохотное оконце и упал на лицо Пушпы.

— О, святой Дамиан! — выдохнул Дхирам, придя в себя.

Только